Левиафан - Валерий Ковалев Страница 10

— Свободен, — бросил ему капитан 1 ранга, прочитав короткий текст. Вслед за этим на корабле сыграли боевую тревогу, крейсер всплыл на необходимую глубину и началась подготовка ракетного комплекса к старту.

Будучи военным и не первый год командуя стратегическим ракетоносцем, Морев отлично понимал, что кроется за этим приказом и воспринял его как должное. Перехватив тревожный взгляд старпома, он нахмурился и протянул ему бланк телеграммы.

— М-да, — пробормотал Круглов, пробежав текст глазами. — Такое на моей практике впервые.

— Все когда-то бывает впервые, — пробурчал Морев. — Сергей Ильич, — обернулся он в сторону принимающего доклады из ракетных отсеков вахтенного офицера, — вызови сюда заместителя.

Через несколько минут в центральный поднялся запыхавшийся Сокуров. Ознакомившись с переданной ему старпомом телеграммой, капитан 2 ранга судорожно сглотнул и уставился на Морева.

— Такие вот дела, Башир Нухович, — констатировал тот. — Зачитайте текст боевому расчету ГКП, [7]— кивнул он на присутствующих в центральном.

Когда телеграмма была зачитана, в нем наступила гнетущая тишина, а потом кто-то из офицеров тихо спросил, — неужели это война?

— Не будем гадать, — коротко ответил Морев, встав с кресла. — Наше дело выполнять приказ.

После этого он быстро спустился в люк и направился в свою каюту. Там, набрав цифровой код, открыл дверцу командирского сейфа, откуда извлек пистолет и пакет с боевыми перфокартами. Сунув оружие в карман и закрыв сейф, Морев с пакетом в руке вернулся в центральный.

Чуть позже там появился Березин и попросил Морева показать ему телеграмму.

— Пожалуйста, — протянул он контрразведчику бланк.

— М-может это ошибка? — ознакомившись с текстом, заикаясь, произнес тот.

— И что вы предлагаете? — ответил вопросом на вопрос Морев.

— Я мог бы запросить подтверждение своего начальства, — поколебавшись, сказал Березин. — Если вы разрешите воспользоваться связью.

— Это исключено, — сказал Морев. — В данный момент корабль находится в боевом режиме и станции включены на прием.

— В таком случае, разрешите мне опросить шифровальщика, вдруг он чего-то напутал?

— Не возражаю, — последовал ответ. — Но только после отбоя тревоги. А сейчас прошу не мешать работе боевого расчета.

— Хорошо, — пробормотал старший лейтенант и, вернув Мореву телеграмму, неверными шагами двинулся к трапу.

— Эко его забрало, — проводил Березина неприязненным взглядом старпом.

— Александр Иванович, я с твоего разрешения к «засовцам», — сказал заместитель.

— Давай, — согласился тот. — Заодно проверь там правильность дешифровки.

Когда от командира БЧ-2 [8]поступил доклад о готовности ракетного комплекса к боевому использованию, напряжение в центральном возросло. Каждый думал о том, что произошло в том мире, откуда они пришли и каким будет очередной приказ из Москвы.

А на суше уже сутки шла ядерная война.

Началась она на Ближнем Востоке, до банального просто и обыденно. В процессе все усиливающегося противостояния Израиля со странами исламского мира он осуществил очередной воздушный налет на атомные объекты Ирана. Тот ответил ракетными ударами по Тель-Авиву и Хайфе. В силу несовершенства, две из ракет отклонились от заданного курса и взорвались на территории Пакистана, который, посчитав их индийскими, нанес ядерный удар по Дели. Далее сработал принцип «домино» и через несколько часов ракетным обстрелам подверглись территории еще нескольких государств Ближнего Востока.

Попытки ООН остановить все разрастающийся в Азии ядерный конфликт, ни к чему не привели, и он набирал обороты.

…Мертвенную тишину центрального разорвал зуммер корабельного телефона и, приложив трубку к уху, Морев услышал в ней взволнованный голос начальника радиотехнической службы.

— Товарищ командир, в океане отмечаются шумы, которые мы не можем классифицировать, — докладывал тот.

— Как это понимать? — нахмурился Морев. — Они что, внеземные?

— Трудно сказать, но явно новые и нам неизвестные.

Через пару минут встревоженный Морев был в рубке гидроакустиков. На экране станции отмечалось необычное свечение, а в наушниках, которые ему протянул акустик, слышался далекий, подобный эху гул.

— Такое впечатление, что «фонит» весь океан, — взглянув на командира, произнес с недоумением начальник. — Конкретного источника импульсов, аппаратура не фиксирует.

— Хорошо, — снял наушники Морев. — Продолжайте наблюдение. Скорее всего, где-то подводное извержение вулкана.

На самом деле он так не думал, все больше убеждаясь, что на материке разразился ядерный конфликт, и океан, как громадный резонатор, доносил его звуки в океанские глубины.

За долгие годы службы на атомном флоте, Морев неоднократно участвовал в учебных пусках межконтинентальных ракет и отлично представлял их разрушительную силу. Сброшенные в 1945 году американцами на Хиросиму и Нагасаки атомные бомбы не шли ни в какое сравнение с тем, что имелось на борту его крейсера. Залп шестнадцати межконтинентальных ракет с разделяющимися ядерными зарядами, упрятанных в корабельные шахты, мог стереть с лица земли почти всю Европу или добрую часть Америки вместе со всеми их обитателями.

В памяти возникла давняя встреча с одним известным академиком из института Курчатова. Тогда группе командиров атомоходов, находившихся на переподготовке в Обнинске, была прочитана обзорная лекция по теории «ядерной зимы», которая произвела на них сильное впечатление.

Лекцию Морев аккуратно записал в свою офицерскую тетрадь, но теперь мало что помнил из нее.

— Вот и пришло время испытать эту теорию на собственной шкуре, — поежился он, и, связавшись по телефону с секретчиком, приказал тому принести тетрадь в центральный. Через несколько минут, поднявшись туда и расписавшись в формуляре, Морев уселся в свое командирское кресло и открыл объемистый фолиант в черной обложке. Скользнув глазами по оглавлению, он нашел нужные страницы и углубился в исполненные аккуратным штурманским почерком строки:

«…В результате серии ядерных ударов возникнет множество независимых пожаров, которые, объединяясь в один мощный очаг, образуют огненный смерч, который уничтожит миллионные города, как это отмечалось в Дрездене и Гамбурге в конце второй мировой войны.

Интенсивное выделение тепла в центре такого смерча поднимет вверх громадные массы воздуха, создавая ураганы у поверхности земли, которые будут подавать все новые порции кислорода к очагу пожара. Смерч поднимет в стратосферу дым, пыль и сажу, которые образуют тучу, закрывающую солнечный свет, после чего наступит „ядерная ночь“ и, как следствие, „ядерная зима“.