Убить Бенду - Лев Жаков Страница 10

– Жанна? – Ворота растворились шире, пухлая женщина вышла, с испугом разглядывая помятое, кое-где рваное платье девушки, сбившуюся на плечи косынку, растрепанные волосы. – Где вы шлялись, почему так долго? Что с твоим платьем? Где Анастасия? Где кувшин?

– Тетушка Мария! – Жанна бросилась женщине на шею и разрыдалась. – Тетушка, горе-то какое!

Женщина расцепила руки племянницы.

– Что случилось? Что с сестрой? Да успокойся же, дурочка, успокойся! Вечно у вас что-то происходит! Кувшин где?

Жанна, размазывая по лицу слезы, кивнула на Арчибальда. Тетушка посмотрела на рыцаря, который осторожно снял с седла Анастасию.

– Куда ее? – спросил он, ведя девушку под локоть. Та смотрела перед собой и никого не узнавала.

Жанна бросилась к сестре, стала ее обнимать, плача, звала по имени, теребила, целовала – все напрасно, Анастасия стояла, безвольно и безразлично глядя вдаль.

Тетушка помогла поддержать Анастасию.

– В дом, в дом веди, на кровать ее надо, умыть, осмотреть, – бормотала она. – Дядюшка-то как не рад будет, и надо же было такому случиться... Всегда так: только отпустишь их одних, сразу что-нибудь случается! А с Анастаськой всегда одни проблемы. И кувшин посеяли, вот дядюшка вам задаст... А с платьями-то что сделали, Дева Мария!

Женщины скрылись, Арчибальд остался один на пустынной улице. Но ворота снова открылись, и тетушка замахала ему:

– Заходите же, благородный господин, заходите!

Арчибальд поднял руку с зажатыми в ней поводьями обеих лошадей.

– Заводите их сюда, ничего за воротами оставлять нельзя! Заводите, я открою.

Женщина повозилась изнутри, и ворота распахнулись во всю ширь.

Двор был небольшой, чистый; гуляли куры, квохча, ковырялись в редкой траве. Как только рыцарь вошел, к нему рванулся с лаем крупный черный пес. Цепь натянулась, и он продолжил облаивать пришельца с места.

– Замолчи, Черныш! – Женщина махнула на пса передником, и тот заткнулся, но следил за всеми движениями рыцаря, иногда издавая низкое рычание.

На крыльцо выскочили двое круглолицых мальчишек. Пошатываясь, вышла Жанна.

– Чего вылупились, кыш отсюда! – прикрикнула тетушка на сыновей.

Из крепко сбитого сарая, прилепившегося к дому со стороны сада, показался, щурясь на солнце, босой парень.

– Возьми-ка у милорда лошадей да задай им корму! – велела тетушка, увлекая рыцаря в дом. – Не откажите в милости откушать, – бормотала она на ходу. – Мы люди бедные, но в гостеприимстве никому не откажем. Вот, присаживайтесь сюда, благородный господин, присаживайтесь. – И замахнулась передником на мальчишек: – Пошли вон, кому сказала! Марш на двор!

Пацаны исчезли с быстротой молнии, а в щели двери появились четыре любопытных глаза. Тетушка, хлопоча у плиты, не заметила этого. Споро собирая на стол, она не переставая говорила:

– Горе-то какое, сеньор, горе-то! Неужели Сластолюбчик Жан добрался и до этих дурищ... моих крошек, я хотела сказать! Ничего удивительного, они вечно крутятся около фонтана... то есть все время норовят убежать, свалив на меня все хозяйство. Такие ленивые! И ни к какому делу непригодные, только вышивать да читать умеют, а корову подоить, свиньям да курам корм задать – сколько я их била, пока научила! То есть... в общем, чего уж говорить, намучилась я, с тех пор как сестра моя, мать их, померла, прости, Господи, душу ее! Сама-то ничего не умела, развратница, выскочила замуж за дворянина, так думает, можно и забыть родных? Но как что – сразу: «Мария, Мария, ты у меня одна, позаботься о моих крошках». А о моих ты позаботилась, когда у тебя денежки водились?

Тетушка Мария резала хлеб и сыр, доставала из печи чугунок с супом, не замолкая ни на минуту, только утирая иногда глаза уголком передника. Затем поставила на стол перед рыцарем деревянную миску с дымящимся супом:

– Не побрезгуйте простым угощением, благородный господин!

Арчибальд не побрезговал: он не ел со вчерашнего утра. Тетушка, подперев голову руками, смотрела, как он работает ложкой.

– Позор-то какой, – вздохнула она. – Срам-то! На всю округу! Как я соседкам в глаза смотреть буду? Как расскажу? Охохонюшки... Обесчестили девиц, кто их теперь возьмет таких? Дядюшка придет – что скажет? В его-то годы такой стыд! Куда ты смотрел, Господи? И так-то еле сводили концы с концами из-за этих нахлебниц, а теперь и вовсе с голоду помрем... – Глаза тетушки увлажнились. – Куда их теперь, пользованных-то? И так приданого один короб на двоих! А теперь и вовсе жениха не найти, который на обесчещенных-то позарится! Ох, смерть моя пришла... Дядюшка придет – выгонит ведь обеих, ох выгонит! Кому ж они нужны-то теперь?.. – Тетушка давно говорила сама с собой.

Арчибальд с грохотом отодвинул миску.

– Куда выгонит? На улицу что ли? – резко спросил он.

Тетушка испуганно посмотрела на рыцаря:

– Да я разве знаю, куда они пойдут? Побираться ли, продаваться ли... Мое ли это дело? Муж мне голова – как скажет, так и будет. Мы люди бедные, нам доброта не по карману...

Рыцарь прикусил губу. Опустив красное от гнева лицо, он пошарил за пазухой и вытащил небольшой кожаный мешочек. Отложил в пояс три серебряные монеты, кинул мешочек тетушке, которая ловко поймала деньги и тут же припрятала в недрах юбок.

– Великодушный, благородный господин! – воскликнула она, прижав руки к груди. – Добрый сеньор!

Рыцарь встал.

– Позовите к Анастасии лекаря. Я уезжаю, но еще вернусь. И если узнаю, что с девушками плохо обращались...

– Что вы, что вы, господин рыцарь, ведь родная кровь! – радостно воскликнула тетушка и бросилась открывать двери.

Хмурясь, рыцарь вышел на крыльцо.

Из дальней комнаты выскользнула Жанна. Она переоделась в скромное домашнее платье, причесалась, и в ее внешности не осталось следов происшедшего, только глаза смотрели испуганно и грустно. Живой веселой девушки, которая утром болтала с Арчибальдом у фонтана, больше не было.

– Проводите меня до ворот?

Жанна кивнула в сторону комнаты и всхлипнула:

– Смотрит в потолок, ничего не говорит, не отвечает...

Рыцарь погладил девушку по голове.

– Пройдет. Не скоро, но это пройдет, поверь мне. Все будет хорошо. Надо только верить и молиться.

Она кивнула:

– Я проведу вас окольным путем. – И проскользнула вперед него во двор. – Наверное, стража вас везде ищет?

Тетушка повздыхала участливо, махнула платочком – и бочком прошла в комнату.

– Сейчас выйду! – пискнула она.

На нее никто не оглянулся. Босой парень вывел лошадей. Черный пес, развалившийся на солнцепеке, вскочил и зашелся лаем.

– Хватит, хватит, Черныш! – Жанна потрепала пса по голове. Тот немедленно замолчал и лизнул девушке руку.