Мефодий Буслаев. Свиток желаний - Дмитрий Емец Страница 10

– Я ж не насовсем крылышки-то! Я ж подержать! Ну, позязя! Нуангелочек мой!.. Что тебе стоит порадовать старого больного мущиночку? Нуумоляю! Ясновельможная панна! Будьте такая добренькая! Света жажду! Устал я отмрака, бедный старикашечка! Лобызаю края одежд! Чмок-чмок-чмок! Тьфу, нитка взубах застряла! Не дай погибнуть страждущему! – повторял он, ползая вокруг неена коленях.

Даф качала головой. Она отлично представляла, что бывает стеми стражами света, которые по доброй воле одалживают свои крыльякомиссионерам.

– В Эдем хочу! В райском хоре петь, яблочки познаниятрескать и косточки выплевывать! Дай хоть понять, какой свет бывает, а? Я ж к светурвусь!!! Ну зязя-позязя!

– Отстань! Перестань глумиться! – вскипела Даф.

– Слышь, светлая! Он так вовек не отстанет! Ты коленкой,коленкой ему в нос дай! – посоветовала Улита, которой надоело слушать нытьеТухломона.

Услышав совет, комиссионер услужливо принялся подставлятьДаф свой нос.

– Прошу тебя, солнце мое, не стесняйся! И коленочкой, иножкой, и волосики можно вырвать, и пальчики оттоптать! А ежели из автомата вменя пострелять желаешь, я и автомат принесу!.. Все для ясновельможной панны!..Только крылья дай, а? Дядя Тухломончик такой бедненький, такой несчастненький!Ему грех отказать, большой грех! Тухломончику отказать – все равно как сироткуломом вдарить! – засюсюкал он, умильно надувая щеки.

Поняв, что иначе от него не отделаться, Дафна решительнопотянулась к флейте. Заметив это, комиссионер стал быстро отползать. Смятогоноса он не боялся, равно как и прочих повреждений, а вот с флейтой стража светашутки были плохи. Одна-единственная маголодия могла превратить его в лужувонючего пластилина.

– Все-все, дядя Тухломончик уходит! Только музыки, умоляю,не надо! У меня барабанные перепонки слабые! Я нонче не танцую! – заскулил он,на четвереньках забегая за спину Мефодия и прикрываясь им.

Мефодий поздоровался с Даф. Та сухо ответила, глядя всторону. Буслаеву уже пару недель казалось, что Дафна его старательно избегает.А если она все же заговаривает с ним, то быстро заводится и начинает спорить попустякам. Мефодий не мог найти этому объяснений. Он был уверен, что не обижалДаф. Хотя, с другой стороны, не исключено, что и ляпнул что-то неосторожное. Сэтими девчонками всегда так. Вечно обижаются на какую-нибудь фразу, которой тысам и не помнишь. «Я так говорил?» – «Говорил». – «А когда?»

– Депресняк! – сказала Дафна, с тревогой посмотрев на кота,который, качаясь на занавесках, задумчиво разглядывал Мефодия. – Япредупреждаю! Если ты, как в прошлый раз, позволишь господину Буслаеву тебяпогладить и при этом не вцепишься ему в физиономию, мне придется помыть тебя схлоркой. Причем как снаружи, так и изнутри.

Тухломон надул щеки и, одновременно хлопнув по ним обеимируками – получился звук «пуф!» – подобострастно захихикал, оценив размахфантазии стража света.

– Мне твой кот не нужен! – обиженно произнес Мефодий.

– Прекрасно. Потому что насчет хлорки я говорила всерьез. Нехочу, чтобы на моем коте были твои микробы, – сказала Даф.

– Ах, какое воображение! Дядя Тухломончик весь в плезире сног до головы! Если ты захочешь воплотить свои грезы, светлая, Тухломончик судовольствием заберется в стиральную машинку, чтобы ты нажала кнопочку! Ахлорку можно насыпать мне в ушки-с! И даже туфелькой можно отшлепать! Насчетоплаты договоримся! Кроме твоих крылышек, мне ничего и не надо! – восторженнозаблеял комиссионер.

Даф посмотрела на него с омерзением. Тем временем Тухломон,вскочив на ноги, уже прыгал вокруг Мефодия, точно сбежавший из зоопарка бабуин.

– Мое очередное почтение грядущему повелителю! Не надумалиножки об меня вытереть? Или кулачком в лобик? Он у меня мяконький, не ушибетекулачок! Или в щечку. Я щечку надую-с!

– Отстань! – сказал Мефодий.

Тухломон ничуть не обиделся.

– Ну нет – так нет. Одному хорошему человеку другогохорошего человека побить никогда не поздно. А я ведь, признаться, с дельцемпожаловал. К Арею и ко всем вам-с. Я только что от Лигула. Буквально в минутусмотался: одна ножка туточки, другая уже тамочки. Со скоростью света спешил!

– Считай, что я уже упала в обморок от счастья! Дальше что?– проворчала Улита.

– Как – дальше что? Я от Лигула! – широко открывая глаза вкартинном недоумении, повторил Тухломон.

– Я это уже слышала. Чего надо от нас горбуну? – сказалаведьма.

Тухломон посмотрел на нее с глумливым укором.

– Какой же он горбун-с? Да, росточку оне маленького,сутуловаты немножко, не без этого. Да разве хорошо этим попрекать? Развенравственно-с? А где сердечная доброта-с, где терпение-с? Ай-ай-ай! Придетсямне Лигулу сказать, как вы его здесь оценили! Ой, придется!

– Донести, значит? – ледяным голосом уточнила Даф.

– Какие слова нехорошие говорите, девушка! Донести, фи! Недонести, а проинформировать во имя торжества закона-с и порядка-с! – обидчивопоправил комиссионер.

– Тухломоша, рыбонька моя дохлая, выруби звук! А то ведьшерстяной носок заставлю проглотить! Ты меня знаешь! – поморщилась Улита.

– Не поможет. Я носков, ить, много переглотал-с на своемвеку! Фантазия нынче у всех богатая! Вот и Даф, страж наш ненаглядный, Мефочку,повелителя мрака, котиком поцарапать хочет! А котику хлорочки в глазкизасыпать! А тут какой-то носок! Моль вот ест же и не давится! – отмахнулсякомиссионер.

– Так, значит, ел носки? И как, вкусно? – с любопытствомспросила Даф.

– Невкусно, но потреблять можно-с! – охотно отозвалсякомиссионер. – А теперь главное. Цель визита, так сказать. Я должен передатьприглашение! Лигул зовет Арея, Мефодия и Улиту в Англию-с. К главе британскогоотдела мрака Вильгельму Завоевателю. Вильгельм собирает своих на междусобойчикпо случаю годовщины норманнского нашествия. Будут самые что ни естьнаиблагородные тузы!

– Когда надо ехать?

– Завтра-с.

– А меня, конечно, не зовут? – насмешливо спросила Даф.

Тухломон передернул плечами, всем своим видом выразивсожаление.

– Не положено, хорошая моя. Там мрак собирается, а ты хотьбеглый, а все же свет-с! Непорядок! Вот если бы ты мне крылышки отдала – тогдабез проблем, хоть сию секунду! Отдашь, а?

Дафна молча потянулась к флейте, заставив комиссионерамгновенно свернуть агитацию.