Кремль 2222. Сталке - Дмитрий Силлов Страница 10

Данила дал длинную очередь – и тут же ругнулся про себя нехорошим словом. «Калаш» повело вправо-вверх, и веер пуль срезал лишь пулеметчика, который дернулся всем телом, выронил «Печенег» и покатился по лестнице вниз.

«Эх, говорил же Снайпер, что всегда надо учитывать силу, возникающую при экстракции гильзы, – пронеслось в голове Данилы. – И ведь помнил же, когда мутов косили, несясь на броневике к Измайловской аномалии! А тут увлекся прицеливанием, и начисто из головы вылетело… Отсутствие опыта сказалось. Мало пришлось из скорострельной фузеи стрелять, с „Кордом“ всяко проще – он и тяжелее, и удобнее…»

Удивительно, сколько всяких мыслей может передумать человек, возвращая мушку автомата в точку прицеливания. Вроде бы одно движение, полсекунды от силы. Ан нет, думается все равно. То ли мозги быстрее работать начинают, то ли время растягивается, когда осознаешь, что прямо в тебя сейчас смотрит смертоносное жало гранатомета, а его хозяин плавно выжимает спуск…

Словно в замедленном фильме видел Данила, как расцветает позади гранатометчика отблеск пламени, как окутывается он сизым дымом… В следующее мгновение дружинник осознал, что все еще жив, а ракета, уже покинувшая ствол гранатомета, висит в воздухе, опутанная коконом из кровавых молний. От Зеркала Миров до площадки, на которой толпились маркитанты, протянулось множество темно-багровых, угрожающе потрескивающих нитей, удерживающих на весу смертоносную стрелу…

Справа коротко тявкнул «Калашников» Иона, и один из маркитантов, выскочивший на площадку, медленно осел на стальной пол. Остальные замешкались, стараясь не наступить на тело товарища. Не из-за моральных соображений, а чисто практически – поедет ботинок на мягком, и сверзишься с неслабой высоты прямо на бетонный пол подземелья. Да и выстрел гранатомета, зависший в воздухе, отвлекал внимание.

– Ходу!

Голос стаббера заставил дружинника оторвать взгляд от инфернального пучка молний и вернул его к реальности. Данила бросился к пульту, возле которого, задрав автомат кверху, стоял Ион.

– Быстрее!

«Калаш» стаббера дернулся еще дважды, выплевывая короткие очереди, после чего Ион довольно шустро нырнул в щель между стеной и пультом. И это правильно. Спасибо ему, что прикрыл, без него бы автоматчики вполне могли очнуться от шока и, несмотря на висящую в воздухе жуткую хрень, попытаться отомстить за смерть товарища. Маркитанты они такие, они могут…

Уже наполовину протиснувшись в спасительную щель, Данила все-таки оглянулся…

Удивительно, но воинам-торговцам, похоже, вообще все было по барабану. Не обращая внимания на висящую в воздухе шаровую молнию, маркитанты вовсю перли из тоннеля, подгоняя тех, что спереди, – в том числе и незадачливого гранатометчика. Небось насмотрелись на всякие там Ледяные гейзеры и Поля Смерти, теперь им сам черт не брат. Правда, стрелять в спину беглецу опасаются, мало ли, вдруг Зеркало Миров всерьез осерчает. А вот, что беглецы выгребли фактически весь шамирит из-под гигантского кристалла, это для них из рук вон плохо. Стало быть, надо тех беглецов догнать и восстановить справедливость. Пострелять же и во время погони можно, когда в опасной близости рассерженно не трещат кровавые молнии…

Дружинника такой расклад не устраивал в принципе. Потому он одной рукой поднял автомат и выпустил оставшиеся полмагазина в пучок тех самых молний, пленивший осколочный выстрел гранатомета. Выстрелил – и рванулся назад всем телом, отчаянно скрежеща кольчугой об ржавый угол старого пульта управления.

Бывает такое – делаешь что-то словно по наитию и точно знаешь, что получится. Никто не мог предугадать, взорвется зависший в воздухе гранатометный выстрел или нет. Но Данила посчитал, что рискнуть стоит, полтора десятка патронов все равно не есть решение всех проблем. Да и попасть в ракету, тонкую, словно копье, с такого расстояния было слабореально, даже если нормально целиться…

Но все получилось. Причем дружинник был уверен – он не попал туда, куда очень хотел попасть. Согласно законам, о которых говорил Снайпер, задрало ствол автомата после второго выстрела, причем сильно. Пули пошли косым веером, который хоть и пересек сгусток молний, но вряд ли задел осколочное копье. Тем не менее оно рвануло. Да так, что Данила еле успел протиснуться в щель – и то каменным крошевом по кольчуге долбануло нехило, аж плечо заныло.

«Вот как оно бывает, когда совпадают желания человека и Зеркала Миров», – подумал дружинник, глядя на древний пульт. А потом, недолго думая, просунул бесполезный теперь автомат меж двух стальных проушин на задней части того пульта, уперся каблуками в пол, поднапрягся и потянул ржавую махину на себя изо всех сил, какие только остались.

Пульт заскрипел, застонал, что-то лопнуло в его основании – и махина подалась назад, намертво запечатывая проход. Теперь его только взрывать – если, конечно, с той стороны остался кто-то живой. Судя по силе взрыва, прогремевшего после очереди Данилы, шарахнул не только осколочный заряд, но и что-то помощнее. Что именно – загадка, которую теперь уже не разгадать.

Дружинник обернулся, недоумевая, откуда столько света в темном тоннеле.

Ион и Колян занимались раненым. Над крабьими глазками-видеокамерами серва горел мощный прожектор – слишком мощный для маленького биоробота.

«Шамирит, – ворохнулась усталая мысль в голове Данилы. – Теперь он на шамирите работает, а не на мертвечине, оттого и сияет словно маленькое солнце».

Дружинник поправил меч, бросил взгляд на изуродованный автомат, застрявший в ржавом железе, и направился к своим товарищам.

– Жить будет?

– Не знаю, – бросил Ион, руки которого были в кровище чуть не по локоть. – Человек бы не выжил, а этот – кто ж его знает.

Стаббер орудовал мощным боевым ножом, выковыривая пули из тела Шерстяного. Хищный, слегка изогнутый клинок напоминал крыло то ли ангела, то ли демона, обильно смоченное темной кровью.

– Вроде последняя, – сказал Ион. Смятый на конце свинцовый цилиндр звякнул об каменный пол.

– Шить есть я, – проговорил робот и принялся сноровисто штопать одну из четырех ран на спине Шерстяного, который так и не пришел в себя во время жутковатой с виду операции. Может, и хорошо, что не пришел. Мат бы стоял на весь тоннель, глядишь, кто-нибудь нехороший приперся бы на эти вопли…

Колян ловко орудовал манипулятором, из которого, словно паутина из задницы паука-мясоеда, тянулась тонкая нить. Второй манипулятор серву заменял АК, лишенный приклада и приваренный к стальному огрызку. Колян упорно не признавался, где потерял клешню, зато очень гордился протезом. Сейчас серв на всякий случай прижимал Шерстяного автоматом к полу – вдруг мутант очнется и начнет вырываться.

Не очнулся… Колян залатал последнюю дырку в теле товарища… и тяжко вздохнул.

– Так он лучше… Пусть лежит целый.

Ион хмуро смотрел в пол, излишне тщательно вытирая свой нож тряпкой.

Данила прикусил губу. Всегда тяжело терять боевых товарищей. Прижимистый матерщинник Шерстяной частенько раздражал дружинника своим зловредным характером. А сейчас вот подумать хорошенько – и все ведь отдашь за то, чтобы поднялся сейчас лихой водила Шерстяной с пола, огляделся и проворчал: «Ну и какого хрена вы затащили меня в эту прямую кишку?»