Зарождение - Дмитрий Чвилев Страница 10

Макс важность момента явно не оценил — с такими же радостными интонациями, как и у меня, он выматерился и направился к видневшейся сквозь деревья дороге, бурча под нос про клятую мошкару и про то, что волнуются только в морге, когда с полки труп пропал, а кошка сытая ходит.

Ничего не оставалось, кроме как проследовать за ним. Вперед, за приключениями! На этот раз вместо пейнтбольных маркеров мы запаслись полноценным травматическим оружием, так что угроза удачного нападения на нас сильно уменьшилась.

Выйдя на дорогу, мы встали перед выбором, в какую сторону идти. Недолго думая, я указал вперед — куда-то на север, если, конечно, верить компасу. Если караван направлялся в те края, значит рано или поздно и мы туда дойдем.

Спустя приблизительно полчаса ходьбы взгляду открылась идеалистичная картина: дорога выходила на высокий обрыв и разветвлялась на две части, одна из которых, подходя к самому краю обрыва, плавно спускалась вниз. Внизу, вдалеке, виднелось неописуемой красоты озеро. Позади сверкающей глади воды, за небольшой рощицей, высились башни замка. Громадные, монументальные постройки из серого камня даже издалека не казались игрушечными и вызывали уважение. Добротно построено. На века. Караваны, по-видимому, шли в сторону, о чем свидетельствовало утоптанное правое ответвление дороги, постепенно перерастающее в широкий наезженный тракт.

— Что ж, наше дело не совсем правое. Значит, пора сходить налево! — изрек я, направляясь к спуску. — Чертовски хочу посмотреть на эту красоту вблизи. К тому же там замок. А замок — это люди. Первый контакт. Пистолет проверь.

Макс молча передернул затвор и потопал вслед за мной.

Одолев долгий пологий спуск, мы вышли к озеру. Эх, какая природа! Без мусора и следов деятельности человека. Не тронутый даже налетом цивилизации водоем был прекрасен — вода, прозрачная и чистая, как слеза, пляж из гальки, песчаный затон.

Я вдохнул свежий воздух полной грудью и, склонившись, зачерпнул ладонью воды. Она оказалась намного вкуснее любой из тех, что я когда-либо пробовал, даже из артезианской скважины через фильтры тройной очистки. Лепота.

Внезапно меня толкнул Макс и указал на противоположный конец озера, за которым лежала дорога к замку. Не замечая нас, оттуда к краю воды двигалась какая-то фигура. Абориген.

Схоронившись в кустах, я вытащил бинокль и принялся наблюдать. Фигура оказалась мужчиной преклонного возраста, одетым в нелепый заношенный балахон, с длинной седой всклокоченной бородой и спутанной копной волос того же цвета. Перед собой незнакомец катил простейшей сборки тачку с одним колесом и двумя ручками, в которой стояла большая деревянная бочка.

Ага, воды набрать. Водопровода-то у них нету. Жестами указав двигаться следом, я убрал бинокль и исчез в кустах, направляясь к аборигену. Раздавшийся сзади хруст веток подтвердил, что Макс меня правильно понял.

К чести старика, он оказался не так прост и заметил нас издалека, несмотря на преграду из кустов и деревьев. Спрятавшись за бочкой и вытащив из складок балахона нож, абориген приготовился защищаться. Скрываться дальше не имело смысла.

Чертыхнувшись, я вышел из леса на открытое пространство и, вытянув перед собой руки ладонями кверху, пошел к незнакомцу, показывая свои мирные намерения. Макс двигался чуть позади, держа руку на рукояти «Каракурта». [4]Даже если под балахоном кожаный доспех — это его не спасет. Абориген был нужен живым.

Старик нахмурился, но немного расслабился, не увидев у меня ничего похожего на меч или кинжал.

Подойдя на десять метров, я остановился и, указав на себя, произнес: «Димитрий».

Макс, ткнув себя пальцем в грудь, присоединился: «Максим».

Мы выжидающе уставились на старика. Тот не совсем понимая, что от него хотят, с тоской оглянулся на замок, прикидывая расстояние от края озера до дороги.

— Не вздумай бежать, сволочь! — с приторной улыбкой сообщил ему я. — Хуже будет!

И, снова назвав себя, указал пальцем на старика, а затем заинтересованно склонил голову набок.

Люблю этот универсальный метод! До аборигена дошло только с пятого раза. Алланиэль умнее была. Видимо, возраст сказывается.

— Гаррох. Гаррох-эс-Шантал.

Уважительно кивнув, я призывно взмахнул рукой, указывая аборигену двигаться следом, и направился по дороге к замку. Макс, краем глаза наблюдая за стариком, двинул следом.

Видя, что мы не предпринимаем никаких враждебных действий, Гаррох убрал нож и, молча подняв бочку, понес ее к воде.

— Чертов старикан не уйдет отсюда без воды. Советую его утопить, а при объяснении в замке все свалить на злых кочевников, — вкрадчиво прошептал внутренний голос.

Цыкнув на него, я принял решение:

— Макс, дедушке надо помочь. С ним легче в замок попасть будет.

Дождавшись, пока бочка наполнится водой, мой соратник подошел и, ухватившись, рывком вытащил ее из воды. Старик не протестовал. Донеся ношу до тележки и плюхнув ее туда, Макс злобно сплюнул, выражая свое отношение к происходящему, и, покосившись на меня, скрестил руки на груди.

— Я ее не потащу!

— Тише, тише. Я тебе шоколадку дам… потом. Как только в туалет захочу сходить, сразу же дам. Дедуля за нас словечко замолвит, за помощь-то. Так что ручки в руки — и вперед.

Гаррох вслушивался в наш разговор, гадая, о чем толкуют чужеземцы. Насупившись, Макс впрягся в тележку и покатил ее, не дожидаясь нас. Улыбнувшись старику, я последовал за ним.

Замок ждал.

* * *

Вблизи все оказалось еще красивее, чем издалека. Монолитные стены, сложенные из громадных каменных валунов, большие, метра три высотой ворота, из непонятного зеленого дерева, окованного железом, узкие бойницы в надвратных башнях, черными провалами смотрящие на нас. Замок внушал.

Впрочем, приглядевшись, я стал замечать обветшалость и запустение. Камень кое-где раскрошился от времени, бойницы толстым слоем покрывал мох, ворота чуть покосились и, по-видимому, давно уже не открывались на полную. Неужели замок заброшен, а старик живет здесь смотрителем?

Как оказалось, я был почти прав в своих предположениях. Зайдя в замок, Гаррох громко крикнул, созывая народ. Помимо старика, в замке проживали лишь пятеро: три женщины и двое мужчин.

Причем двое из них, по-видимому, были его семьей: Маррат или, как мы ее стали звать, Марта, жена Гарроха, и Пирр, его молодой сын, похожий чертами лица.

Остальные скорее всего были обслугой: две европейской внешности молодые служанки, Роззиэль и Леррен, тут же нареченные Рози и Лерой, а также непонятный, средних лет мужчина Борей, естественно, переделанный в Борю.