Демонология Сангомара. Наследие вампиров - Евгения Штольц Страница 10

Уилл зашел в заводь — ледяная вода тут же обожгла его исцарапанные спину и грудь. Не удержавшись, он вскрикнул от боли. Стуча от холода зубами, он принялся поспешно смывать грязь, споласкивать от ила волосы, очищать раны. И уже хотел было выскочить из воды, чтобы окончательно не закоченеть, как услышал тихие шажки.

— Вериатель? — обернулся он.

Нет, на него глядела девушка с черными волосами, заплетенными в косу. На ней было голубое платье такого пронзительного оттенка, какой бывает у летнего ясного неба. Фигуркой она походила на кельпи: такая же маленькая, красивая, стройная и с прелестными округлостями. Но личико ее, в отличие от непроницаемого лица демоницы, было невероятно живым: синие глаза лукаво смеялись, и казалось, что в их уголках пляшут озорные огоньки, а губы то сжимались в бантик, то расплывались в улыбке.

Это была Линайя, та самая, с которой Уильям дружил в детстве, пока не сгорел храм. Будучи человеком набожным, отец Лины почел случившееся карой Ямеса, а потому запретил дочери общаться с чудаковатым сыном погибшего служителя, к которому питал какую-то особую нелюбовь.

— Вериатель? — удивленно переспросила Лина, с любопытством оглядев голого юношу с ярко-красными отметинами. Затем ее щечки запылали румянцем, и она стыдливо отвернулась.

Тут с Уильямом произошло нечто странное. Доселе вся его жизнь была неразрывно связана с Вериателюшкой, и не было для него никого любимее, ласковее и милее. Потому и поговаривали в деревне, еще до события с форелькой, что рыбачок — зачарованный, странный, одинокий… Но сейчас эта безмерная власть над его душой и сердцем, которую он сам вручил демонице на берегу Сонного озера, вдруг истончилась, иссякла и ненадолго пропала. Ясными синими глазами он взглянул на красивую девушку перед собой, причем взглянул будто впервые…

Покраснев, он резво выскочил из воды, уже и позабыв о том, как у него все болит. На бережке он наспех обтерся грубым полотнищем и натянул свежую одежду.

— Я все, — негромко, со смущением сказал Уильям.

— Привет, Уилл! Кто такая или кто такой Вериатель? Хотя мне кажется, что это все же женское имя.

В руках Лины была корзинка с пустыми горшочками.

— Никто…

— А-а-а, понятно! Это то самое никто, якобы протащившее тебя по камням в реке, а потом наловившее тебе полный короб одинаковой форельки? — рассмеялась девушка, насмешливо сверкая глазами.

— Откуда ты знаешь?

— Да об этом вся деревня гудит, а теперь уже и по Большим Вардам, наверное, молва пошла! Тетушка Ахва старается. Вождь Кадин рассказал об этом ночью мужу подруги моей тетушки Маргари, а тот уже через пять минут во всех подробностях изложил все подруге тетушки, а уважаемая Амари тут же прибежала к тетушке Маргари… В общем, за ягодкой пошли грибочки. С утра все только и судачат о тебе да о демонах. Ваш служитель хочет провести обряд очищения и будет вечером молиться за твою душу, правда, без тебя… Он отчего-то сильно недолюбливает тебя, Уилл.

— Ерунда какая! Не было никаких демонов. Упал в реку с обрыва. Протащило по камням. Расцарапало тело. В ил плюхнулся.

— Ну да… А короб, полный огромной форельки? — подняла с недоверием бровь девушка.

— Клев был хороший!

— Ну уж слишком хороший… Так не бывает…

— Ты же сама знаешь, что эта рыба хорошо ловится в пасмурную погоду! А вчера как раз была такая. Ну и прикормки много использовал, сыпанул от души растертых опарышей! Жаль, что Малик ушел к тому моменту…

Линайя помялась с ноги на ногу. Она прикусила нижнюю губу и с сомнением посмотрела на разводящего руками рыбака, причем глаза у него были честные-пречестные. Как не поверить-то?

— Вот, смотри, даже синяк получил здоровенный, когда о камень приложился!

В доказательство он задрал рубаху и показал огромный кровоподтек на пояснице. Здесь обмана не было: он действительно ударился о камень, когда демоница придавила его к земле.

— Ну ладно. Ты меня почти убедил. Хотя царапины все же странные у тебя. Ни в жизнь не поверю, что так ненароком можно спину содрать.

— Я тоже так не думал, но пробовать еще раз что-то не хочется. А ты куда направляешься?

— Относила братьям обед — они рыбачат чуть выше по течению. Сейчас возвращаюсь.

— Надолго в деревне? Помню, ты была тут давненько, вон как выросла. — Уилл посмотрел на красивую женственную фигуру и вспомнил угловатую девчушку, которой она была прежде.

— К отцу серьезные гости прибыли из Офуртгоса на всю весну и лето, так что в моей комнате теперь живет господин Ракфуррсон со своим помощником. А я до осени побуду у тетушки.

— Отчего же твой отец не поселил их на постоялом дворе, которым владеет?

— Ну, вот так вот… Не знаю, — развела руками Линайя.

— Понятно. Давай провожу тебя, что ли… Я и так провалялся до обеда в кровати, мне нужно возвращаться и помогать матушке. Она отчего-то стала хворать в последнее время, особенно ближе к зиме.

— Проводи, — улыбнулась девушка и медленным шагом направилась к лесу. Ее лицо раскраснелось, она вновь прикусила нижнюю губу и замерла, ожидая Уилла, который прихрамывал и держался за поясницу.

Так эти двое и пошли к Малым Вардцам. Вечером Уилла пытали вопросами и служитель, и вождь, и матушка с братом, и прочие жители деревни — причем пытали дотошно. Но тот лишь уперто мотал головой и твердил, что свалился с отвесного обрыва в реку. Поначалу ему не верили, да и кто поверит в такие глупости? Однако находчивый юноша привел любопытствующих к участку Белой Ниви, сильно ниже деревни, где течение было размеренно-спокойным, в воде покачивались водоросли и берег был не каменный, а грязевой. Там он показал подробно, где скатился с отвесной кручи, как его протащило по ней, даже указал на мелкие острые камни. А потом ткнул пальцем в илистое дно, мол, глядите-ка.

Постепенно жители убеждались, что ничего колдовского в том, что случилось, не было. Ну а с рыбой просто повезло. Не все, конечно, поверили, но Уильям хоть немного выпутался из этой прескверной истории.

Вериатель же не объявлялась еще пару зим. Что послужило причиной, Уильям не знал, но сожалел, что лишился хорошего друга. Впрочем, пока Линайя гостила в Малых Вардцах, их детская привязанность друг к другу переросла в нечто большее. Все чаще Уильям думал об озорной Линайе, и порой ему казалось, что он полюбил ее всем сердцем. Но дело было вовсе не в ней, а в том, что демоница просто на время отпустила Уильяма. А он и знать этого не знал и даже не предполагал, что больше не хозяин своей душе и сердцу.

Спустя пару лет кельпи все же пришла к нему. Зимой она явилась из обмелевшей реки в своих красивых сандалиях, загадочно улыбнулась и лишь помотала головой, не желая давать ответы на шквал вопросов. Теперь она стала приходить реже и ненадолго, но тем не менее постоянно. Главным было другое — то, как она теперь смотрела на Уильяма: будто с какой-то нежной теплотой. Уилл не понимал перемены в отношении Вериатель к себе, но чувствовал, что она о чем-то недоговаривает, что произошло нечто особенное после того дня на берегу озера… И сила, с которой Вериатель держала его подле себя, ослабла, словно демоница уже получила желаемое от этого молодого, чистосердечного рыбака…