Амаира Первого дома - Ина Деш Страница 10

— Прости, что не позаботилась сама о тебе вчера, — произнесла Лин еле слышно.

— Он был не против, чтобы я позаботился о нем, — раздался за спиной голос, который Шарлинта уж точно не желала слышать несколько часов, а то и дней. — Я должен извиниться.

Девушка обошла Серого, чтобы не стоять спиной к Икрею. Такой ошибки она постарается больше не допускать.

— Кому должен? — холодно уточнила она, по-прежнему наглаживая бархатный нос льорха.

Икрей пришел не один, видимо, братья его сюда сопроводили. Интересно, насколько это было его добровольным желанием.

— Мне не нужны извинения, особенно неискренние, — произнесла девушка, решив не дожидаться ответа на свой вопрос.

На лице Икрея раскаяние и не присутствовало, зато желваки ходили, и глаза были холодными и злыми. Лицо Равенеля — застывшая маска, синие глаза изучают ее саму так, как будто хотят разглядеть что-то тщательно скрытое. Трейвент мягко улыбается и как будто любуется.

— Чем ты меня так приложила? — неожиданно с каким-то почти детским любопытством спросил Икрей.

— Ничем, — пожала плечами Шарлинта. — Сырой магией. На что-то более изящное времени не было.

— В полную силу? — вмешался в диалог Равенель, все так же не сводя с лица девушки неприятный, как будто препарирующий взгляд.

Принцесса откинула капюшон плаща.

— Не в полную силу, он же жив и здоров, по кусочкам собирать не пришлось, — вполне искренне улыбнулась девушка. — Погибшие женихи считаются за обстоятельства непреодолимой силы?

Шарлинта окончательно потерялась, уже отказываясь от попыток хоть как-то понять этих амаинтов. После секундной паузы, пока они, видимо, осознавали, что именно девушка спросила, раздался их дружный хохот. Громкий, искренний, заразительный, привлекающий всеобщее внимание. Этот хохот смел из их глаз и холодность у Равенеля, и злость у Икрея. Этот хохот едва не заставил принцессу попятиться от смеющейся троицы, лишь усилием воли она осталась на месте. Вот как и о чем с ними разговаривать? Более того, как с ними жить?

— Долго и счастливо, — неожиданно отвечает принцессе Равенель, в синих глазах которого еще плясали смешинки и снова появилась глубина.

Та, в которую можно упасть, если только позволить себе это.

— Я спросила вслух? — рвано выдохнула Шарлинта.

— Нет, — мужчина опять улыбнулся одним уголком рта. — Громко подумала. Щит не до конца опустила.

Принцесса покраснела, осознавая, что он спокойно мог читать все, что она думала. Притом еще и сама виновата. Меньше нужно в своих обидах и эмоциях тонуть.

— У каждого это самое «долго и счастливо» свое, — упрямо возразила Лин, опуская и проверяя все свои щиты. — Вдруг у нас с вами оно не совпадает.

— Мы это обязательно обсудим, — пообещал трехипостасный. — Но не на людях, и не во время завтрака.

Псевдогордость и тщательно лелеемые еще в душе обиды едва не заставили девушку отказаться от еды, но желудок жалобным стоном во всеуслышание заявил о своих жизненно важных потребностях. Пришлось снова привязать льорха и принять предложенную Равенелем руку. Другую руку принцессы самовольно присвоил себе Икрей. Шарлинта безуспешно дернулась, пытаясь от него отстраниться, потом осознала, как это должно выглядеть со стороны, и сдалась. Быть развлечением для всего лагеря не хотелось. И без того внимания хватало с избытком. Нездорового внимания. Буквально липнущих к коже взглядов. Неприятных шепотков. Натянутых улыбок. Оставалось только не смотреть прямо, не прислушиваться, сохранять холодное спокойствие. Интересно, много ли было свидетелей их плодотворного общения с Икреем возле озера?

Шарлинту усадили на бревно, застеленное плащом, возле одного из костров. Девушка предпочла бы завтракать в шатре, но ее мнением никто не поинтересовался. Теперь весь лагерь наблюдал за бесплатным аттракционом — кормлением принцессы. Лин не представляла, что именно хотели увидеть зрители. Скандал по поводу отсутствия сервировки и выбора блюд? После того как на одном из приемов пришлось невозмутимо попробовать фирменное зендарийское блюдо — маринованные глаза какого-то морского гада с трудновыговариваемым названием, а потом еще и похвалить мастерство повара, принцессу сложно было смутить кашей в деревянной миске. Посуда вроде чистая, каша вкусная, порция только слишком большая. Теперь сиди и гадай, оскорбительно ли будет оставить ту часть еды, что в желудке помещаться отказывается, или же нужно утрамбовать в себя ее всю полностью?

Щиты Шарлинта проверила и вроде даже усилила, но, видимо, трехипостасные без труда считывали ее эмоции. Иначе почему бы вдруг Трейвент забрал у нее миску с остатками каши и заменил ее кружкой с теплым отваром? Нужно спросить у него потом, когда точно никто не услышит.

— Куда мы направляемся? — не выдержав затянувшуюся паузу, спросила Шарлинта.

Вряд ли эта информация была секретом для кого-то в лагере, кроме самой принцессы. Чтобы забрать ее из дворца, не нужно было такое вот сопровождение — повозки, шатры, несколько десятков людей и нелюдей. Интересно, эта запланированная поездка амаинтов в Веллорию и случай забрать принцессу просто подвернулся во время нее? Или наоборот? Жаль, что она не уточнила, когда именно ее братья со свитой напали на подростка.

— Мы проедем несколько веллорийских сел вдоль границы с нашими территориями, — охотно ответил Трейвент.

Видимо, затянувшееся молчание напрягало не только девушку.

— А зачем? — уточнила Лин, гадая, ответят или нет, все-таки доверия к себе она не чувствовала даже от доброжелательного среднего амаинта.

С Икреем любой диалог переходил в противостояние, а властность и какая-то малоприятная снисходительность Равенеля возмущали уже саму принцессу. Может, поэтому все им сказанное Лин невольно воспринимала в штыки, уже со своей стороны провоцируя очередную ссору.

— Невест заберем, — буднично ответил уже Равенель, а Шарлинта едва не поперхнулась отпитым отваром.

Получается, она сама часть этого странного вояжа? Неожиданный бонус. Неясно только, насколько приятный. Только если принцессу отдали амаинтам, оплачивая жизнь принцев, с другими девушками было абсолютно непонятно. Рабства в Веллории не существовало. Забрать девушку просто так, потому что захотелось, без ее согласия законы не позволяли. Или есть какие-то тонкости соглашения с амаинтами, о которых Лин не могла узнать?

— А невесты, — совсем тихо выдавила Шарлинта из себя, — тоже вынуждены к вам ехать, как и я? Без права выбора?

Вопрос амаинтам не понравился. Они словно выстроили невидимую, но вполне ощущаемую стену отчуждения. Но Равенель все же ответил, хотя принцесса уже этого не ждала.

— Нам очень жаль, Шарлинта, что с тобой вышло именно так. Ни у тебя, ни у нас выбора особого никогда не было. Остальные девушки поедут добровольно.

Да, принцесса — невеста необычная. Право выбора не имеет. Горько, неприятно, но она давно с этой мыслью смирилась. Когда дед подробно объяснил, что именно ждет девушку в будущем. Как взрослой, без снисходительности и скидки на возраст. Дед вообще не сторонник обманывать во благо чего-то там. Тогда, в двенадцать лет, она от злости умудрилась вызвать небольшое землетрясение. Хорошо, что никто не пострадал. Зато гонять после этого с контролем над магией стали раз в десять сильнее.