Портрет - Александра Плен Страница 10

Я медленно повернула голову, морщась от боли в мышцах шеи. Передо мной возвышался письменный стол Джорджа, слева шкаф с книгами, кресло. Еще назад… Моя картина. Позолоченная рама с пустым серым пятном внутри. Где же я? Вдруг я услышала шаги по коридору и негромкие голоса. В панике попыталась встать, но ноги не держали, и я снова упала на пол. На четвереньках, как раненое животное, поползла к окну и забилась под письменный стол, скрючившись, зажав рот ладонью. Свечу зашвырнула под шкаф.

Щелкнула ручка, в комнату вошли люди. Послышался смех, громкий шепот.

— Ну, давай же… — звук поцелуев, шуршание одежды, — скорей.

— Ой, мы в кабинете… Черт, он не заперт, — мужской голос мне показался смутно знаком. Алан Мерфи? Коллекционер? Ничего не помню, в голове все путалось. Мужской голос продолжал, — Джордж меня убьет, если узнает… Как же он мог ее не запереть?

— Что узнает? — девушка нетерпеливо захихикала.

— Давай поищем другую комнату, Джордж не разрешает никому сюда входить.

— Фи, какой ты зануда, — ответил девичий голосок.

Дверь опять хлопнула, гости покинули комнату. Слава Богу.

Я смотрела на свои пальцы. Тонкие, бледные, с коротко постриженными ногтями. Спутанные золотистые волосы в беспорядке рассыпались по плечам, укрывая бедра, ноги и весь пол под столом. Я потерла ткань рубашки. Кожа ощутила шероховатость полотна и сразу же откликнулась россыпью иголочек вверх по руке. Странное ощущение.

Значит, я ожила? У меня появилось настоящее тело? Я ущипнула себя за бедро. И оно заболело! Как же это случилось? Что произошло?

Я не могла сейчас думать об этом, слишком плохо себя чувствовала, слишком была напугана и обижена. Джордж женится. Уже женился! Воспоминание тяжелым молотом ударило в грудь, и тут же глазам стало горячо и мокро. Что это? Я потянулась пальцами к лицу и дотронулась до век. Откуда вода? Я плачу?

Опять послышались голоса в коридоре. Уф. Прошли мимо. Нужно выбираться отсюда. Скорее. Вдруг придет жених с невестой? Как я смогу объяснить свое появление, если меня кто-нибудь увидит? Что скажу? Сердце опять болезненно сжалось.

Я выбралась из-под стола и попыталась встать, опираясь о кресло. Ноги не держали, икры горели огнем, колени подгибались. В итоге бросив эту затею, на четвереньках поползла к боковой двери. Я знала, где она находится, скрытая дверь за шкафом. Она вела прямо в гараж, и Джордж пользовался ею, когда хотел уйти от нежелательных посетителей.

Гараж был пуст. Большое квадратное помещение со странным запахом. Здесь было столько непонятных вещей, никогда мной не виденных. Но сейчас совершенно некогда рассматривать их. Я ползла по бетонному полу, обдирая руки и пачкая белую рубашку, молясь только об одном — чтобы кто-нибудь не вошел и не увидел меня здесь. С улицы доносились смех и музыка, голоса гостей то приближались ко мне, то отдалялись. Я заглянула в щель приподнятых ворот и не увидела ни накрытых столов, ни фигур людей. Мне крупно повезло — ворота гаража выходили на задний двор.

Но как же поднять эту металлическую решетчатую пластину? Ни кнопки, ни рычага рядом не было. Я сидела на холодном стылом полу и плакала от бессилия. В итоге легла на живот, распласталась под воротами и с огромным трудом протиснулась под ними, стараясь не дотрагиваться до острого металлического края. Но рубашку все-таки порвала, зацепившись за зубцы.

Я оказалась снаружи. Надо мной голубело небо, ветерок обдувал мокрое лицо. Выбралась. Теперь бежать! Куда глаза глядят. Из его дома, от его жены и счастливого семейства. От всего, что нас связывало. Я не понимала, что со мной происходит, не знала, как случилось, что я ожила. Знала только одно — нужно поскорее скрыться. Иначе будет худо. За углом дома вовсю шло свадебное торжество. Звучала музыка, был слышен звон бокалов, смех, крики. Я повернула в другую сторону и увидела конец земли, а за ним бескрайнее море. Туда, за овраг, где меня никто не увидит.

Я не могла встать на ноги. Ползла на четвереньках, как червяк, извиваясь всем телом. Обдирая локти, колени, размазывая грязь по лицу. Грудь по-прежнему болела, глаза плохо видели через пелену слез. Вдруг я поскользнулась и покатилась вниз по крутому склону. Цеплялась за кусты и камни, сдирая кожу и ломая ногти. Было так больно, что темнело в глазах, рубашка превратилась в лохмотья, раскрасившись в узоры крови пополам с грязью.

Падение закончилось. Я упала на мокрый песок и замерла, скрючившись, пытаясь сохранить тепло и жизнь в изувеченном теле. Сколько я так пролежала — не знаю. Возможно, я на время отключилась, умерла.

— Девушка, что с Вами? — совсем рядом прозвучал озабоченный голос.

Я с трудом разлепила глаза. Солнце почти село, закатный теплый вечер опустился на побережье. Надо мной стояла пожилая пара. Старик в белом летнем костюме и седая миловидная женщина в сарафане. Я не смогла выдавить из себя что-то членораздельное. Только длинный протяжный стон.

— Жорж, доставай телефон, нужна «скорая», — произнесла женщина. — Как же ты здесь оказалась?

Я силилась что-то ответить, но не могла. Из горла вылетали только неясные отрывистые звуки. Я не умею разговаривать? Я же слышала, как говорили вокруг меня, и понимала их слова. Почему же сама не говорю?

— Встать можешь?

Я попыталась подняться, упала в песок и захныкала от бессилия.

— Боже мой, что-же с тобой случилось? — женщина обеспокоенно убрала с моего лица волосы. Принялась осторожно ощупывать ноги, руки. — Столько крови, порезов. Сейчас приедет «скорая», они помогут. Как тебя зовут?

Я промычала: «Лаура», но получилось не слишком внятно. Скорее всего, женщина меня не поняла.

— Ты вся мокрая. Тебя выбросило на берег с корабля? Вы потерпели кораблекрушение?

Она все задавала и задавала вопросы, я ничего не могла ответить. Да и нечего было отвечать. Не могла же сказать, что вышла из картины шестнадцатого века? И родилась только сегодня? Пусть лучше думает, что потерпела кораблекрушение. Через некоторое время послышались новые голоса. Надо мной склонились странно одетые люди. Они принесли с собой какие-то приборы, аппаратуру, пугающие приспособления. Положили меня на спину и куда-то понесли. Я испуганно вцепилась в руку женщины, которая меня нашла, и сжала изо всех сил.

— Не бойся, я не оставлю тебя, — произнесла она с улыбкой, — я поеду с тобой.

Я лежала на спине и отрешенно смотрела на темнеющее небо. Справа возвышался черной стеной склон, откуда я свалилась. Какой же он высокий! Неудивительно, что я поранилась, летя с него. Впереди красными огоньками мигала машина. Меня погрузили внутрь. Что-то кольнуло в руку, и я отключилась.

Оказывается, рождаться больно. Очень больно.

* * *

— Праздник получился великолепный, — к Джорджу подошла мать, Карлотта Олдридж. Красивая пятидесятилетняя женщина, выглядевшая минимум на десять лет моложе. — Твоя жена выдающаяся девушка. Она мне сказала, что все торжество спланировала сама.