Опасные желания - Эрин А. Крейг Страница 10

Джеб и его спутники отправились за перевал, чтобы добыть необходимые припасы для Эмити-Фолз. Обычно они ездили за продовольствием два раза в год – как только таял лед, расчищая путь из Длани Господней, и в конце лета, до того, как ляжет снег, после чего путешествовать было уже невозможно. Последняя такая поездка состоялась в апреле. Сколько еще запасов осталось у доктора Эмброуза?

Придется выслать новый отряд, и очень скоро. Иного выхода просто не было. Обоз доставлял не только лекарства, но и другие продукты, которые не было возможности произвести в городе. Оружие и патроны. Ткань и нитки. Книги. Сахар. Чай. Кофе. В таком маленьком городке им больше неоткуда было взяться.

Я эгоистично надеялась на ткань для нового платья. С весны я выросла на два дюйма. Мама полагала, что больше я расти не буду, и я очень надеялась, что она не ошибается. Вся одежда теперь сидела на мне кое-как. Корсажи стали тесными и мешали работать, шерстяные чулки, торчащие из черных башмаков, выглядывали из-под подола. Я уже была выше мамы, а в магазине Макклири не осталось ничего, кроме двух рулонов батиста в цветочек. Ткань, конечно, была красивой, но осенью она меня не согрела бы.

– Эллери, – прошептал Сэм.

Губы у него обветрели, и я достала из ветхой прикроватной тумбочки мазь. Мама делала бальзамы и кремы из воска, который оставался после сбора урожая.

– Ты же веришь, что я говорю правду про чудовищ, да? – Его серые глаза заблестели, но я не знала отчего: то ли дело было в лихорадке, то ли он готов был расплакаться.

– Было, наверное, очень страшно, – осторожно ответила я.

Сэм схватил меня за руку:

– Я думал, что больше никогда тебя не увижу.

Я сжала его пальцы. Это был всего лишь плод лихорадочного бреда, но сердце дрогнуло, стоило представить мир, в котором нет моего брата.

– Ты ведь не дашь меня в обиду, правда? Ты всегда меня защищала. С самого детства.

Он вдруг показался мне совсем мальчишкой, даже младше Сейди. Грустный, маленький, потерянный мальчик, который отчаянно нуждается в защите.

– Конечно.

– Мне… мне было невыносимо думать о том, что я останусь без тебя. Мы всегда были вместе. Просто… – Он всхлипнул, не договорив.

– Не думай об этом, Сэм. Мы же команда, правда? Ты и я. Ты же знаешь, я не допущу, чтобы с тобой что-то случилось.

Его веки дрогнули и закрылись. Он снова провалился в беспокойный, усталый сон. Я могла на пальцах одной руки пересчитать случаи, когда видела, как Сэмюэль плачет. И хотя мне было жаль, что он страдал и натерпелся страха в лесу, я невольно задумалась, не станет ли этот момент для нас поворотным. Все лето мы отдалялись друг от друга: я сидела дома, а он сбегал навстречу неведомым приключениям. Но теперь… Возможно, все снова будет как раньше.

Я посидела немного, наблюдая за тем, как поднимается и опускается его грудь, и чувствуя, как меня окутывает умиротворение. Я досчитала до ста и решила, что уже можно разбудить маму. Но когда я попыталась убрать руку, Сэмюэль только сильнее сжал ее.

Я пошевелила пальцами, но не смогла высвободиться. Его лицо было расслабленным, но хватка оставалась крепкой, точно медвежий капкан. Я попробовала разогнуть его пальцы – ничего не вышло. Губы у Сэмюэля едва заметно шевелились. Я наклонилась поближе, прислушиваясь к словам, которые он повторял шепотом, словно молитву:

– Они придут за тобой. Она придет за тобой.

У меня перехватило дыхание, воздух застрял где-то в горле.

– Сэм, что ты такое говоришь? Кто придет? Какая такая «она»?

Я посмотрела в окно, почти ожидая увидеть фигуру по ту сторону стекла, сидящую на подоконнике и с усмешкой глядящую на меня. Длинную, тонкую. В светлом платье. Но нет, за окном было лишь прохладное небо цвета лаванды. Сэм тихо всхлипнул, снова погрузившись в сон. Я готова была разбудить его, потребовать объяснений, как вдруг услышала шорох за спиной.

– Эллери, ты что не спишь в такую рань?

Мама, щурясь, заглянула за занавеску. Длинные волосы, заплетенные на ночь в косу, лежали у нее на плече.

– Мне не спалось. Все время снились кошмары.

– Неудивительно – после вчерашнего-то. Ты Сэма не разбудила?

Я покачала головой:

– Он просыпался ненадолго, но потом… – Я кивком указала на него.

Сэм спал, приоткрыв рот. В уголках губ блестела слюна. Его рука выскользнула из моей, как будто он и не сжимал ее всего несколько секунд назад.

– Тогда, может, пойдешь со мной вниз и поможешь с завтраком? – спросила мама, помогая мне подняться. – Заварим кофе на двоих. Нас всех ждет долгий день, так что нужно будет хорошенько подкрепиться.

* * *

– Просто пальчики оближешь, – сказал папа, с довольным вздохом отодвигая тарелку. – Спасибо, Сара. И Эллери.

Мы с мамой устроили настоящий пир: яичница, желтая, как солнце, посыпанная молотым черным перцем; толстые куски ветчины; томаты прямиком с огорода, идеально поджаренные, – их сочные сердцевины так и лопались во рту; и еще целые стопки блинчиков, политых остатками кленового сиропа, купленного у Виссеров прошлой зимой. Сейди вытерла свою тарелку блинчиком, собирая последние сладкие липкие капли, и причмокнула, явно мечтая выпросить еще. Мама подставила папе щеку для поцелуя и потянулась за его тарелкой и столовыми приборами.

– Пусть девочки уберут со стола, – сказал он, усаживая ее к себе на колени.

Мы с сестрами переглянулись, стараясь сдержать смех. Мама ущипнула его за нос и встала.

– Я помою посуду, пока вы будете в городе.

– А ты с нами не пойдешь? – удивился отец.

– Должен же кто-нибудь остаться дома с Сэмюэлем и Сейди. – Мама забрала тарелку, на которой остался жир от ветчины.

– Что? Это нечестно! Я тоже хочу пойти! – Вилка с грохотом выпала из руки Сейди.

– Ты побудешь со мной и поможешь ухаживать за Сэмом. Может, мы с тобой даже испечем имбирное печенье, – пообещала мама, направляясь в кухню. – К тому же ты еще маленькая.

– Тогда пусть Мерри тоже остается!

– Мне уже шестнадцать, – напомнила ей Мерри, собирая оставшиеся на столе ножи и вилки.

– Только-только исполнилось, – возразила Сейди. – Пожалуйста, папа, возьми меня с собой. Я хочу послушать, что ты будешь говорить.

Он встал и взъерошил ей волосы, превратив их в золотой нимб, как у святых, нарисованных в книгах пастора.

– Ты же знаешь, что тебя не пустят, милая.

Основатели составили список из семи правил, благодаря которым Эмити-Фолз из лагеря в глуши превратился в оживленный городок. Поселившись вдали от цивилизации, нам оставалось лишь полагаться на соседей и надеяться, что их намерения добры, а сердца чисты. В каждом доме у двери висел список Правил, аккуратно отпечатанный с гравировальной доски старой вдовы Маллинз, чтобы мы, выходя на улицу, помнили о своих обязанностях.