Яжмаг - Андрей Белянин Страница 10

Приятно хотя бы то, что мне не пришлось долго ждать. Ожидание опасности всегда чревато либо скукой, либо паникой. Но если скука расслабляет человека, делая его равнодушным и беспечным, то паника способна заставить проиграть битву ещё до её начала.

Стоило Нонне, взявшей у меня самый лёгкий пакет, скрыться в парадной, как с верхней части арки плавно спустились две мутные сущности. Голые, бесполые, с самыми малоприятными физиономиями, грязными когтями на кривых ногах и стекающей слюной через нижнюю губу.

– Отдай!

– Что?

– Она не твоя!

– Тогда, видимо, здесь неприемлемо употребление слова «что». Быть может, уместнее было бы говорить «кого»? Но хорошо, не буду учить вас грамматике. Итак, кто вам от меня нужен?

– Она.

– А вот её я вам не отдам. И?

– Ты не понял, человек…

– Нет, это вы не поняли. Повторю. Я. Её. Не отдам.

– Как ты смеешь?!

– Хм… э-э-э… как… Да легко, яжмаг!

После чего я развёл руки в стороны, и два кожаных браслета, украшенных скандинавскими рунами, сгорели прямо на моих запястьях. Боль мгновенная, но терпимая. Зато обе слюнявые сущности были разнесены на молекулы, и арка перед нашей парадной стала окрашена в бледно-серый цвет вместо голубовато-коричневого.

Возможно, кому-то из чисто эстетических соображений хотелось бы, чтоб настырные приставалы имели более яркий оттенок кожи, но тут уж как повезло. Извините, на всех не угодишь, да и по-любому у нас в культурном Санкт-Петербурге предпочитают мягкие, монохромные тона, а то, что яркое, всё равно приглушается снегом, дождём или туманом.

Я кивком поблагодарил старый барельеф лошади с жеребёнком. Для любого практикующего магические искусства сам город на Неве предоставляет массу возможностей – останавливая, предупреждая, подталкивая, давая подсказки и щедро рассыпая знаки, нужно лишь уметь видеть. Меня учила этому бабушка ещё с шести лет, и всё равно до сих пор какие-то моменты ускользают незамеченными, а это плохо. Яжмаг, вообще, не самая простая профессия, в ней редко кто задерживается надолго.

Нонна ждала меня у дверей, просто сев на пол. В глазах печалька, губы подрагивают, пакеты с продуктами аккуратно стоят рядом. О-о, женщины…

Никогда их не понимал, хотя как минимум дважды был в самых серьёзных отношениях. И до сих пор бывает, особенно в серые зимние дни, под коварной магией алкоголя я перебираю в сотовом фото своих бывших, пытаясь выяснить, где они сейчас, счастливы ли, вышли замуж, нарожали детей, развелись, построили карьеру, съехали в ближнее-дальнее зарубежье, спились к бесам собачьим или ещё что? Стыдно-о потом бывает, хоть вешайся…

– Не огорчайтесь так уж. – Я спокойно сел рядом с девушкой, вытянув ноги. – В конце концов, не бросили же они вас на веки вечные одну в чужом городе, без знакомств, полезных связей, крыши над головой, паспорта и средств к существованию?

Нонна сокрушённо всхлипнула. Понятно, именно так и бросили.

– Что ж, это Питер, детка! Его нужно просто принять, не ставя условий и не перекладывая своих надежд на чужие плечи. Как-то так. Прости.

– За что?

– Ни за что. Дежурная фраза. Зайдёшь?

– А мы уже на «ты»?

– Сударыня, – я резко вскочил на ноги, отвешивая аристократический поклон конца девятнадцатого – начала двадцатого века, – не соблаговолите ли вы осчастливить своим визитом скромное жилище потомка отставного офицера Собственного Его Императорского Величества Конвоя? Да-да, мой прадедушка служил там в гвардии от крымских татар. У меня его профиль, не находите?

Она вдруг высморкалась прямо в подол (!), встала и подала мне руку.

– Ночевать я не останусь.

– А я бы предложил.

– Нет, это неудобно.

– Очень удобно, вы ведь не видели моей кровати.

– Прекратите!

– Хорошо, но хотя бы присмотритесь к дивану в гостиной. Натуральная кожа, Испания. Таких стройных девиц, как вы, там можно уложить троих в ряд, и ещё останется место.

Я не стал уточнять, что испанцем был лишь дизайнер этого домашнего чудовища, деревянная основа из муромских лесов, о которых пел ещё Владимир Высоцкий в песенке «Страшно, аж жуть!». Набивка хлопковая из Таджикистана, с таким количеством опиумного мака, что ко мне раз в месяц гарантированно забегают полицейские собаки без хозяев, просто понюхать, от души, пожалуйста, не по-детски, брат!

А кожа на обивке из двух крупных демонов, нечто среднее между страусиной и козлиной, мягкая, выделанная, и расслабляет, как эротический тайский массаж. Это побочные эффекты, увы, в остальном нормальный диван. Сам я на нём почти и не сплю. Разве что если совершенно вымотан, тогда да, тогда эта штука буквально спасает.

Нонна нерешительно пожала плечами, но я мог быть вполне уверен, что она согласится. Скромное обаяние яжмагов, железная мужская логика вкупе с мифической уверенностью женщин в своём праве выбора творят чудеса…

Фамильяр встретил меня в надутом недоумении:

– Хозяин долго шлялся где-то, а котик заслужил котлету. Что, от напористой девицы так просто не освободиться?

Я пнул его под хвост, дабы не позволял себе лишнего. Запомните, демонам воли давать нельзя! В особенности самым преданным, вы и не заметите, как они начнут управлять вами, а не наоборот. Фамильяр злорадно ухмыльнулся во всю пасть, демонстративно показывая, что его время ещё придёт, и гордо скрылся на кухне парадным шагом никем не побеждённого кота.

– Нонна, вы устали и на нервах. Не будет ли чрезмерной вольностью с моей стороны предложить вам отдохнуть в ванной? Халат там есть, шампуни, гели, соли и мыла завались, полотенца свежие, запоры надёжные. Уверяю, вас никто не побеспокоит.

Ни одна вменяемая петербурженка даже не клюнула бы на столь лакомое предложение. Наши дети с первых двух лет жизни учатся обеспечивать собственную безопасность и не лезть в пряничный домик, но этой наивной мадемуазели впору было брать второе имя – Доверия Чрезмерная!

И хоть лично у меня даже в планах не было приставать с нереализованными чувствами, но подобная простота казалась слишком уж исключительной, далеко не в лучшем смысле этого слова. Не будь она абсолютно естественной! Настолько, что, если бы эта девушка встретила реального маньяка на пустыре ночью и просто сказала ему «Добрый вечер!», он бы ответил: «Добрый вечер, мисс…» – и ушёл дальше, просветлённый, с чистым сердцем и нежной грустью в душе. Как у неё это получается, кто бы знал…