Эльфы, волшебники и биолухи - Галина Гончарова Страница 10

— А-а-а-а-у-у-у-у! Есть, кто живой!? — заорала я.

И через минуту услышала ответ.

— Иди сюда!

— Ты со мной, или здесь подождешь? — оглянулась я на эльфа.

— Здесь подожду. Не люблю смотреть на пытки.

— Я тоже, — честно призналась я. И направилась на голос.

Я прошла три поворота, прежде чем выйти в большую и довольно светлую комнату. Комната так же была завалена книгами. Огромный стол посередине был уставлен скляночками самого, что ни на есть алхимического вида, а рядом со столом в кресле на колесиках сидел мрачный тип в таком же коричневом балахоне, но с большим железным медальоном на груди. По медальону шла надпись: “Да очистятся души неверных под моей железной рукой”. И выдавлена рука в перчатке, подкладывающая дров в костер. Все мои хорошие манеры мгновенно испарились. Инквизицию я просто ненавидела, получив за нее уже в институте “неуд” по истории.

— Привет, калека, — сказала я. Мой голос был нарочито спокойным, но те, кто хорошо знал меня, сейчас посочувствовали бы несчастному и не стали меня злить. Очиститель меня вообще не знал, и, увидев перед собой хрупкую девушку, решил, что ему ничего не угрожает. Наивный такой.

— Ты откуда взялась, девка? — спросил наглец. — А ну пошла вон!

— Ага, вот прямо сейчас взяла и пошла, — фыркнула я, задевая локтем за стопку древних пергаментов и роняя их на пол. — Прости, я нечаянно. Нет, если я пришла, от меня так просто не избавишься. Но у тебя еще есть шанс остаться относительно целым.

— Убирайся отсюда, — прошипел этот увечный. — И скажи страже внизу, что я приказал тебя высечь.

— Мазохизмом не страдаю, — отрезала я. — Но мигом стану злобной садисткой, если не получу того, что мне надо. Давай сюда Междумирианник, и разойдемся без членовредительства.

Инквизитор не внял моим увещеваниям. Ну, нельзя с этими людьми по-хорошему! Нельзя!!!

— Стра-а-а-жа-а-а!!!

Я покачала головой.

— Клиент скорее мертв, чем жив. До тебя что, до сих пор не доехало? Я пришла сюда специально за Междумирианником, и уйду отсюда только с книжкой под мышкой. А ты останешься. Но еще неизвестно в каком состоянии, — я подумала, и уселась на стол, что-то небрежно смахнув на пол. Суда по дырке в паркете — концентрированную серную кислоту. — Еще не решил отдать мне книгу? Очень жаль. Мне ведь придется какое-то время побыть здесь, а я такая неловкая!

Я взяла в руки склянку, понюхала, повертела и решительно вылила прямо на колени главному очистителю. Судя по его воплю, это была тоже кислота.

— Ах, простите, я такая неловкая к вечеру! Не волнуйтесь, сейчас я проведу реакцию нейтрализации! Вот только как найти щелочь? Я знаю! Опытным путем! — На колени очистителю полетело еще несколько баночек. Я подождала две минуты, наблюдая за попытками инвалида избавиться от дымящейся рясы и демонстративно позевывая, а

потом выплеснула на него ведро воды, примеченное в углу. Теперь главный очиститель

стал похож на жабу в кресле.

— Ну, как, говорить будем? — полюбопытствовала я. — Или опять поиграем в юного химика?

Очиститель так сверкнул на меня глазами, что я поняла без перевода.

— Хорошо. Даю тебе три минуты, можешь сказать все, что хочешь о моих родственниках, предках и

потомках безнаказанно. Но тихо.

Два раза предлагать не пришлось. Оказывается, я многого не знала о своих предках. В частности, они успели согрешить с половиной ада, и были прокляты навеки другой половиной. Фантазия у дяденьки работала не хуже, чем у моих студентов. Я даже пожалела, что не могу конспектировать за ним. Но не просить же повторять на бис? Да и время кончилось. Я вклинилась в описание отношений моей прабабки с Вельзебруулом. Наверняка местный аналог Вельзевула.

— Мужик, я думаю, с моими родственниками все ясно. Хотя им было по жизни плевать на все религии мира. Теперь отдай мне книжечку с милым названием Междумирианник, и я свалю отсюда на века. И даже не буду показывать на тебе умения, которые мои предки приобрели в ходе разврата с чертями.

Изображать из себя героя-народовольца очиститель не стал. И правильно. Я пока еще не собираюсь записываться в христианство и всепрощение мне чуждо. Он с трудом подкатил на своем кресле к стопке книг, вытащил одну и швырнул в меня.

— Подавись, ведьма!

— И вам того же, и вас туда же, — я ловко перехватила книгу в пяти сантиметрах от моего носа и посмотрела на обложку. А то еще подсунет какую-нибудь местную библию. Нет, на обложке было выдавлено золотом:”Miejdumiriannik”. Она, драгоценная.

— Мерси, козел, — я, было, хотела уйти, но потом передумала. — Дяденька, а вы не сделаете добровольное пожертвование в фонд беглецов от очистителей? Обещаю, вам это зачтется. И вас не сожгут, а повесят… если будете живы и попадетесь к нам в руки.

Намек инквизитор понял мгновенно. Он подкатил к столу, достал увесистый мешочек с местной валютой и от души швырнул в меня. Ха, дохлый номер! Я отклонилась и перехватила мешочек на лету. Заглянула внутрь. Ювелир из меня, как из огурца — банан, но золото я всегда отличу.

— Грацие ди тутто, — пропела я, затем засунула мешочек в карман, повернулась и пошла к выходу. Но на пороге обернулась. — Учти, урод, ты пока еще не покалечен. Так, по мелочи. Но если ты и дальше будешь продолжать охотиться на ведьм, я могу и вернуться. С дружеским визитом. И после него тебя будут собирать по частям. Усек гусек?

Я обрушила в проход пару стопок книг, чтобы очиститель не сразу смог выбраться и позвать на помощь, и рванулась к эльфу. Тот честно ждал меня у входа.

— Нам еще надо в тюрьму, — предупредила я. — Не хочу оставлять этому озабоченному никого, на ком он смог бы отыграться за меня.

И мы рванулись по лестнице вниз.

— Ты еще ключи не потерял?

— Обижаешь!

— Привыкай, я не всегда бываю мила и добра.

По пути нам никого не встретилось. Я даже обиделась. Всего шесть воинов на весь монастырь. Хотя зачем они здесь нужны, с такими-то замками. Их и ключами хрен отопрешь. С другой стороны, вам когда-нибудь приходилось отпирать замок, который старше вас минимум в два раза и вышел из строя уже при продаже? Нет? А вот я имела такое удовольствие. В нашем институте замки подбирались по принципу “но пассаран”, то бишь — “оно не пройдет”. Оно — это ключ. И открывали мы их исключительно с помощью пинков, толчков и добрых пожеланий заводу-изготовителю. Так что тюремные замки я освоила в пять минут. Не прошло и получаса, как камеры были открыты, и заключенные бодро рванулись на волю. Мы с эльфом вышли вслед за ними, самыми последними, и только теперь я поняла, почему так мало солдат было в здании. Зачем там больше, если позади тюрьмы находятся казармы городской стражи? Вот с ними-то и сцепились любители свободы.

— Надо помочь им, — рванулся, было, эльф, но я ловко цапнула его за заостренное и вытянутое ухо.