Тайна ректора Вечерней академии - Сильвия Лайм Страница 10

Рейнар коротко взглянул в распахнутое окно и тут же отвернулся, с яростью оттолкнув от себя стол. Тот перевернулся, едва не треснув пополам.

Не самый лучший первый день в новой должности…

— Проклятая фея, — тихо процедил он сквозь зубы, титаническим усилием воли стараясь погасить пламя, обжигающее вены, дурманящее разум.

Он столько времени контролировал оборот, так много месяцев потратил на то, чтобы научиться не выходить из себя, не выпускать наружу свою дикую животную сущность, и вот… Появляется какая-то глупая девчонка, по щелчку пальцев разрушившая все каменные стены его самообладания.

Рейнар глубоко вздохнул и закрыл глаза. Ярость то и дело накатывала на сознание, как раскаленные лавовые волны. Он был почти готов выйти прочь из этого кабинета, чтобы отыскать проклятую фею, которая стала причиной краха его стройной, размеренной жизни. Он уже почти был готов с наслаждением убивать всех подряд, кто попадется у него на пути, прежде, чем — он знал — ему удастся обнаружить фею и с наслаждением сжать ее тоненькую шейку.

А, может быть, сделать кое-что совсем другое…

В этот момент Рейнар снова глубоко вздохнул и замер, оставляя воздух в легких подольше. Настолько долго, пока голова не начала кружиться, и только затем выдохнул.

— Не так уж крепки были стены твоего самообладания, Рейнар, — обратился он сам к себе гораздо более спокойно, — если какой-то фее играючи удалось их разрушить.

Затем он нарочито медленно, останавливая собственное тело от излишней скорости и резкости, присущей дракайнам, подошел к двери и закрыл ее на замок.

Вовремя.

Тут же раздался стук и кто-то дернул ручку.

Рейнар вздрогнул, сжав кулаки. Захотелось собственными когтями разорвать того, кто так не вовремя попался под руку.

Вот только, к счастью, мужчина прекрасно понимал, что это не его настоящие желания. Таким образом действовало ужасное проклятие этого мира. Проклятие для всех волшебных существ, явившихся из Разрыва пространства.

Рейнар не был первым, прошедшим сквозь проход. Он был тем, кто родился уже здесь. Но проклятие не утихало с поколениями, и молодой дракайн еще с детства ощутил на себе его смертельное влияние. Чем большее он пытался пользоваться магией, чем чаще обращался к ней, тем сильнее в голове рождалось темное бешенство, тем яростней накатывало иррациональное желание убивать. Убивать всех подряд.

Простая логика подсказывала единственный выход — никогда не пользоваться силой, не бередить колдовскую природу, которая так ужасно отзывалась во всех волшебных существах в этом мире. Однако Рейнар знал, что это ошибка. Он видел своими глазами, как подобным образом пытался справиться с проклятием другой дракайн. И как затем не сумел сдержать себя, стоило его крыльям в один ненужный момент вырваться наружу.

Его убили. И с тех пор Рейнар понял, что если ограничивать собственную природу, однажды непременно случится срыв. И все будет напрасно.

Поэтому он годами учился оставаться тем, кем являлся, применять врожденную силу, но при этом не переходя последнюю черту. Стараясь принимать истинную форму лишь частично, чтобы в моменты, когда его вторая сущность будет вырываться наружу, суметь сохранить разум.

Он учился побеждать то, что, казалось бы, было непобедимо.

Но получилось ли у него — было ещё рано судить. Рейнар все еще боялся по собственному желанию выпускать крылья, но в те моменты, когда это изредка происходило само собой, ему каким-то чудом удавалось вернуться обратно в человеческую форму.

Последний раз это случилось полтора года назад. Это произошло во время летнего праздника, и он едва успел скрыться с глаз веселившейся толпы народа. И вот теперь вновь…

— Господин Рес, с вами все в порядке, мы слышали крик? — раздался голос из-за двери, и Рейнар с облегчением выдохнул. Если бы он повернул ключ в замке секундой позже…

Впрочем, где-то в глубине его разума яростно пульсировала мысль о том, что в таком случае он просто разорвал бы посетителя, и дело с концом.

Но, встряхнувшись, Рейнар постарался не концентрироваться на этом желании. Он знал, что выкинуть кровожадные идеи прочь не получится. Они все равно вернуться. И если насильно стараться о них не думать, они будут занимать все больше и больше места в голове, пока не получат над ним абсолютную власть.

— Все впорядке! — прокашлявшись ответил Рейнар, стараясь, чтобы его голос звучал миролюбиво.

Выходило не очень хорошо.

“Словно рычащего медведя кто-то схватил за причинное место и сжал…” — шепнул он сам себе с усмешкой.

Ярость отступала.

— Наверно это кто-то из студентов кричал, проверьте дальше по коридору! И не отвлекайте меня, пожалуйста, я только приступил к делам!

— Да-да, конечно, господин Рес, — торопливо ответил женский голосок, в котором он узнал старенькую помощницу, что служила еще прошлому ректору.

Послышались торопливые шаги, и за дверью снова стало тихо.

Рейнар закрыл глаза, продолжая успокаиваться. Но под опущенными веками вдруг возникло узкое светлое лицо феи. Ее короткие волосы цвета сочной вишни, большие яркие губы под маленьким носиком и огромные изумрудно-зеленые глаза, затененные густыми, чуть загнутыми ресницами.

— Идиот, — прошептал сам себе Рейнар и покачал головой.

Потому что только идиот мог бы не понять сразу, что перед ним настоящая фея. У людей не бывает такой яркой внешности. Такой… манящей и дикой, такой очаровательно-невинной. Многие женщины пытались добиться ее, выкрашивая волосы с помощью древесных выжимок, подводя глаза мазями на угле, а губы — жиром, смешанным со свекольным соком или даже ржавчиной.

Сперва Рейнар решил, что перед ним одна из таких скрытых кокеток, а может, просто неискушенная девочка из сельского монастыря… Девочка, которая подумала, что с косметикой будет выглядеть более органично в столице целого королевства, где дамы с собой чего только не вытворяют.

Но как же он ошибся. И стоило коснуться ее, втянуть ее легкий, весенний запах, попробовать на вкус ее губы…

Перед глазами вновь потемнело, и Рейнар понял, что от этих мыслей не становится легче, а лишь наоборот.

Он снова разозлился.

Рейнар хотел эту женщину еще и потому, что знал — стоило утолить животный голод, и оборота можно было бы избежать. Всю энергию поглотила бы страсть. Но нахалка мало того, что отравила его зельем изменения формы, так еще и отказалась расхлебывать последствия.

Дракайн ударил кулаком в стену, отчего краска на ней растрескалась и облетела, но он даже не ощутил боли. Зато стало немного легче.

С крайне мрачным выражением лица, которое, к счастью, никто не видел, Рейнар подошел к столу и легко перевернул его, словно тот был не из тяжёлого массива белого вязостебля, а из древесных опилок. Затем он безошибочно нашел на полу среди разбросанных документов один единственный листок бумаги, который должны заполнять все соискатели на должность преподавателя академии. Листок, на котором мелким, не слишком аккуратным почерком было нацарапано имя и навыки его феи.