Лучшие враги - Марина Ефиминюк Страница 10

Судя по каменной физиономии, уважаемый дед разрывать сделку не собирался и планировал отправить меня под венец, даже если придется отвесить пинок для ускорения и решимости. Но ведь родовая печать Грэмов тоже стоит на бумаге…

— Хорошо, — поднимаясь с кресла, произнесла я таким тоном, чтобы не оставалось сомнений, что это «хорошо» буквально означает «еще посмотрим». — Думаю, нам есть что обсудить с женихом. Поздравить… друг друга. Дату помолвки опять-таки назначить. Пойду, если вы, дедушка, не против.

Я сорвала замерший в воздухе свиток, словно тряпицу, подвешенную на прищепку.

— Встретимся за ужином, Эннари, — намекнул Парнас, что семейные посиделки нельзя пропускать. И даже убийство жениха вообще не повод.

— Приятного чаепития, дедушка.

Из кабинета я вышла с гордо поднятой головой, расправленными плечами и прямой спиной. Просто внутри поселилось странное ощущение, будто разговор встал колом, а теперь этот кол не давал ссутулиться. И только шлейф из темноты, несущийся следом за мной, да мигающие лампы тонко намекали, что чародейка немножечко, буквально самую-самую малость раздражена.

Лишь бы освещение потом не пришлось менять… По совершенно необъяснимой причине, когда я была самую малость раздражена, обязательно издыхали магические светляки. Очень нервные создания! Чуть что, безвозвратно гаснут.

На третий этаж гостевой башни я не поднялась, а буквально взлетела. Даже не запыхалась, словно несущиеся следом тени выплелись в крылья и придали нужное ускорение. Постучала в дверь. Три раза. Негромко. Думала, придется ждать или дожидаться, что ещё хуже — ненавижу караулить, но дверь открылась без бесящих пауз.

Калеб успел переодеться в рубашку и широкие штаны. Из пучка выбились пряди, спадали на шею и уши. Завязал бы волосы, что ли, в приличный хвост, а то выглядел непозволительно, по-домашнему. Не для судьбоносного разговора.

— Это я должна была обнаружить в родовом гримуаре? Оригинальный способ делать предложение! Встать на колено и попросить — каменеют суставы и язык?

Кстати, я же проклятие похожее знаю! Надо записать в рабочий гримуар, чтобы не забыть использовать. Ни разу не практиковала на людях, отчего бы не сейчас? Можно на женихе. Что он стоит ничем не проклятый, здоровенький и страшно бесящий.

Не отводя взгляда, недрогнувшей рукой я припечатала свиток к крепкой груди мужчины:

— Разорви.

Только собралась гордо удалиться, как в спину прилетел возмутительно-спокойный отказ:

— Нет.

Я обернулась недоверчиво и очень медленно, все еще полагая, будто ослышалась. Прозрачно-голубые глаза Калеба походили на ледышки. В них было невозможно увидеть мысли, но совершенно точно читалось любопытство. И он не думал ловить злосчастное соглашение, более того спрятал руки в карманы. Заметно измятый листок валялся на полу между нами, куда, по всей видимости, отлетел.

— Что ты сказал? — вкрадчиво уточнила я.

— Назови хотя бы одну причину, почему мне не взять в жены привлекательную, невинную наследницу знаменитого рода Истван, за которой дают очень приличное приданое? — изогнул он левую бровь.

Ничего себе неожиданность! Мысленно я представляла, что Калеба фактически насильно принудили скрепить брачное обязательство, но, похоже, ошиблась.

Мы оба были обязаны деду. Калебу он дал защиту и дом, мне оплатил учебу и достойное содержание. Конечно, от матери я получила кое-какое наследство, но на девять лет безбедной жизни этих денег не хватило бы, а стипендия подданным соседних королевств не полагалась.

— Мы не торгуемся, — с предупреждением в голосе вымолвила я. — Разорви соглашение.

Он бросил на меня взгляд из-под ресниц и начал наступать. Я гадала: поднимет ли Калеб магический документ или перешагнет и когда вообще остановится. Не задумываясь, он наступил на свиток, словно тот совершенно ничего не значил.

— Ты специально идешь поближе, чтобы лучше меня слышать? — с иронией уточнила я. — Замри, иначе я ударю магией.

— Не ударишь, если предупреждаешь.

Он остановился на расстоянии в полшага, не заботясь тем, что действительно может схлопотать какое-нибудь проклятие.

— Не пойму, ты просто смирился, что дед попросил отдать долги, или правда хочешь жениться?

— В моем возрасте самое время завести семью, — напомнил он, что вообще-то старше меня почти на восемь лет.

— Зато в моем рановато.

— Риэлла Истван в двадцать лет уже качала дитя, — бесцеремонно напомнил Калеб, как рано мать сбежала из замка, чтобы вернуться одинокой и с дочерью на руках.

— И я прекрасно помню, как печально для нас обеих это закончилось, — усмехнулась я, подавив дурацкий порыв скрестить руки на груди и отгородиться от новоприобретенного жениха. — Если у тебя проблема с деньгами, то выбери любую из моих кузин. Уверена, за них тоже неплохо приплатят.

— Твоих кузин мне не предлагали.

— А ты спрашивал о них?

— Зачем? — Он открыто издевался.

— За тем, что я не выйду за тебя замуж. Более того, мы даже до обряда брачных обещаний не дойдем.

— Если верить соглашению, Эннари, то дойдем. Сейчас я понимаю, почему Парнас настоял на родовой печати. Ты крепкий орешек.

— Вообще-то, я темная чародейка.

— И ты это старательно подчеркиваешь, — с нахальной ухмылкой он разглядывал мои губы, словно напоминая, что они покрыты алой краской, кричащей о том, что девушка непроста, как может показаться с первого взгляда. — Разве не очевидно, что мне плевать на цвет магии.

Кому очевидно? До меня только-только доходит, что ты, дорогой жених, не похож на жертву шантажа.

— И я способна превратить твою жизнь в ад. Что непременно и сделаю, — пообещала я.

Тут меня посетило озарение: проблема Калеба Грэма вовсе не в атрофированном инстинкте самосохранения, а в тугоухости! Он просто-напросто не слышал угроз даже на ничтожном расстоянии, на каком чужие люди имели право стоять исключительно в набитой битком театральной галерке.

— Буду ждать с нетерпением, — согласно кивнул он. — В конечном итоге самые послушные и преданные жены получаются из маленьких своевольных ведьм.

— Кажется, ты чего-то не знаешь о ведьмах.

— Теперь мне еще сильнее хочется проверить.

Он меня открыто дразнил, а я так старательно пыталась не поддаваться на провокацию и держать непроницаемое лицо, что от усилий нижнее веко начало тихонечко подрагивать. До этого момента я и не подозревала, что оно обладало такой неестественной подвижностью.

— Раз ты всерьез намерен женится, то должен знать, что с невинностью тоже имеется заминка, — чуточку улыбнулась для эффекта. — Я не девственница.

Я нахально соврала, но проверить-то он все равно не сможет. Никогда, ни при каких обстоятельствах и даже под угрозой смертельного проклятия!