Рассекреченное королевство. Испытание - Ровенна Миллер Страница 10

Я взволнованно прохаживалась возле двери, высматривая Теодора – не стоило заставлять его ждать или заходить за мной. Моим соседям и без того хватало поводов для сплетен, незачем привлекать к себе лишнее внимание. Лишь только карета показалась из-за угла, выворачивая на нашу узенькую улочку, я молнией выскочила наружу.

– Тут вроде не ипподром, – усмехнулся Теодор, когда я стремительно захлопнула за собой дверь. – Мы ведь не участвуем в скачках. Хотя, раз уж речь зашла о скачках, вскоре состоится забег, который, думаю, мог бы тебя…

– Не все сразу, – выдохнула я и рассмеялась. – Давай этот ужин пройдет на твоих условиях, а скачки – на моих. Как насчет пикника на лужайке у всех на виду?

Он улыбнулся. Как бы мне хотелось, чтобы он не воспринял это предложение как шутку.

Министр иностранных дел жил на окраине города, где сравнительно недавно на утесе вырос целый квартал великолепных домов из белого известняка, которые выходили окнами на залив, образованный широко растекшейся рекой. Я почти не бывала там, лишь захаживала изредка, чтобы дать совет жене очередного торговца-нувориша или дочке судостроителя. И Виола, и Теодор жили в более старых, хотя не менее престижных районах города.

Нас провели по бесконечному огромному холлу. Шаги гулким эхом отдавались от мраморных плит пола и звучали громче, чем мне бы хотелось. Ни с чем подобным я в домах Виолы и Теодора не сталкивалась. Одним взглядом я окинула обеденную залу и поняла, что в ней нет и намека на теплоту и искренность, царившие в салоне Виолы. Как же самонадеянна я была, когда считала, что вечера, проведенные у Виолы вместе с ее подругами, подготовили меня к подобным официальным приемам… Столько церемониальных правил и условностей придворного этикета я не встречала со времен Средизимнего бала, а на него я попала совсем по другой причине. И теперь, в этом доме, я чувствовала себя менее уверенной, чем во дворце, когда вытягивала проклятие из королевской шали.

По счастью, меня усадили рядом с Виолой.

– Я уговорила леди Юлину поменяться со мной местами и перекочевать к герцогине Поммерли, – шепнула она, кивком головы указывая на сидевшую в дальнем конце стола хрупкую, словно птичка, женщину с белоснежно-белой прической а-ля Помпадур на голове, окруженную такими же, как она, почтенными старцами и старицами. – Полагаю, если им позволят вздремнуть во время десерта, им это пойдет только на пользу, согласны?

– Согласна, – ответила я.

Я приободрилась: все-таки неплохо иметь здесь под боком подругу Виолу.

Разгладив элегантное бледно-лиловое платье, Виола уселась на стул. В ушах ее, отражая свет горящих свечей, покачивались аметистовые сережки, на груди, в вырезе платья, алела шелковая кокарда.

– У вас очаровательное платье, – заметила она, когда я заняла свое место.

– Благодарю вас. Я уже так давно ничего сама не шила.

Сидящая напротив нас дама внимательно посмотрела на меня. Слышала она меня или нет – не знаю, но меня бросило в жар. Присутствующие здесь женщины никогда ничего не шили, не считая кружевных салфеточек да украшенных бисером безделушек, которые они дарили друг другу на праздники. Щеки мои горели, но, с другой стороны, что, как не швейное ремесло, давало мне право говорить от лица трудового люда? Что, как не мои натруженные руки и нескончаемый рабочий день?

– Роскошный цвет, – восхищенно ахнула Виола. – Наверняка вы ходили на Шелковую ярмарку в этом году?

– Да, – закашлялась я. – Народу там было – не протолкнуться.

– Я слышала, серафским производителям шелка немного не повезло – шелковичные черви пострадали от засухи или чего-то там. Однако серафские красители по-прежнему бесподобны.

Я не смогла удержаться от соблазна поддержать разговор на близкую мне тему.

– Высокое качество их тканей объясняется тем, что они производят шелк как меньшей, так и большей плотности, в котором присутствуют утолщения и «затяжки» – как по мне, он не подходит для строгих придворных нарядов, однако из него могут получиться интересные платья и пелерины. То же касается и серафских красителей – окрашенные ткани выглядят так, словно они изначально такими и были.

– Итак, скоро дешевый шелк войдет в моду, – рассмеялась Виола.

– Думаю, да.

Дама больше не обращала на наш разговор никакого внимания, как, впрочем, и все остальные. Сидевший сбоку Теодор беседовал с седым военным в униформе. Я раскусила замысел Виолы – зная, что никто не слушает, о чем я толкую, она заставила меня разговориться на знакомые мне темы и вести себя в глазах окружающих естественно и непринужденно.

– Кстати, насчет шелка. – Виола покопалась в кармане. – Совсем из головы вылетело. Конечно, мне с вами в шитье не тягаться, однако я сшила несколько вещиц.

С этими словами она вложила мне в руку шелковую кокарду из алых и серых лент.

– В поддержку «Билля о реформе». Алый цвет означает сами понимаете что, а серый – гранит, из которого создана наша Галатия. Как символ доброго начала добрых дел. Неплохо придумано, а?

Я покрутила кокарду в руках. Серый цвет… Напоминает чернила, зиму, мятеж Средизимья.

– Великолепно.

– Я понимаю, что она не очень-то подходит к вашему платью, но держите. – Виола протянула мне булавку, и я приколола кокарду на грудь, словно бант.

– А я-то губу раскатал – посидеть рядом с леди Юлиной!

Я подняла глаза и увидела Эмброза, брата Теодора. Весело ухмыляясь, он примостился рядом с Виолой.

– А вы помутите воду в этом стоячем болоте – глядишь, какой-нибудь старый пень и уступит вам свое место, – съязвила Виола.

– А как же Софи? Я хочу сидеть с ней.

И он с улыбкой отвесил мне легкий поклон.

– Полагаю, мне следует вас поздравить, – продолжал он. – Примите мои соболезнования и – добро пожаловать в семью.

– Премного благодарна, – принужденно хихикнула я.

Дама, сидевшая напротив, теперь не сводила глаз с моей золотой цепочки. Перехватив мой взгляд, она тотчас же отвернулась.

– Вы уже обсудили дату свадьбы? – Эмброз пригубил вина. – Осень, угадал? Матушке в последнее время недужится, а ей непременно захочется встать у руля свадебного переполоха.

По правде сказать, мне даже в голову не приходило, сколько сложностей и перипетий влечет за собой организация свадьбы знатной персоны.

– Ее мучают мигрени? – участливо спросила Виола. – Она ведь уедет в Рокфорд на все лето?

– Матушка держится изо всех сил: хочет дождаться, когда Совет уйдет на каникулы. Но Полли наседает на нее, мол, надо ехать немедля. Она даже начала строить глазки этому отъявленному мерзавцу, герцогу Таю Андерхиллу, лишь бы спровадить матушку из города как можно скорее. Пока не стало слишком поздно. Мол, делайте ноги, пока ноги не протянули.

Эмброз покатился со смеху.