Мир будущего - Людмила Райот Страница 10

— Уберем лишнее… — Ник сделал движение кистью, и концентрические кольца по краям и в центре заметно уменьшившегося в размерах шара пропали, оставив лишь несколько "теплых" слоев посередине. — И вернемся назад во времени, от сферической модели к плоской, для простоты представив, как наши предки, что отдельные части Вселенной — параллельны.

Кольца увеличились в размере и превратились в прямые, одну, две…всего шесть штук, показывающих расположение пяти соседних миров. В каждом из этих миров среди миллиардов и миллиардов тускло поблескивающих звездочек выделилось и ярко вспыхнуло по звезде — той, в чьем свете на одной из вращающихся вокруг планет возникла жизнь. Рядом появились буквы: название мира — по названию планеты.

Пока что ничего нового я не увидела: Атлантис, Набил, Земля, Галадия, Суоми — пять соседних, известных на данный момент миров, располагающихся сверху-вниз в порядке очередности зарождения жизни, которая совпадала с постепенным разогревом Объединенной Вселенной. Никакого нового мира на схеме пока не значилось, однако не нужно быть гением, чтобы догадаться, где он может быть.

Кротовые норы возникают лишь между соседними мирами, поэтому если новая дыра ведет в неисследованный мир, то она либо в Атлантисе, либо в Суоми — двух крайних мирах. Я мысленно похвалила себя. Все-таки три года учебы в Сфере — так называют набилианский филиал Университета межмировых перемещений — не прошли даром.

Потом я задержала свой взгляд на маленькой, периодически вспыхивающей точке, подписанной Суоми, и сердце сжала привычная смесь эмоций из страха, отвращения, сочувствия и — совсем крохотной — искорки надежды. Я отвела от нее глаза и горячо пожелала, чтобы дыра возникла где угодно, но только не в этом мире. Меньше всего на свете мне хотелось бы побывать там.

— Это произошло три недели назад и спустя четыре месяца после того, как начала работу моя свежая программа по отслеживанию кротовых нор в Сопредельных мирах, — негромко начал Ник. — В то время атмосфера Атлантиса словно сошла с ума. Несколько дней подряд по всей планете дули аномально сильные ветра. Начались шторма, затонула пара плавучих городков, к тому же, данные со спутников Атлантиса приходят в Набил с некоторой задержкой — во всей этой кутерьме я не сразу внимание на локальное изменение плотности распределения темной энергии.

— Через неделю, когда все улеглось, — продолжал он, — опять пришли данные из Атлантиса: концентрация эфира в одном месте так резко и сильно выросла, что это могло означать только одно: в этом месте образовался проход в кротовую нору. Честно говоря, я не придал этому особого значения, решил, что родилась обычная региональная дыра, или, в случае очень большой удачи — еще один проход в Набил. Я даже не представлял, что реальность окажется лучше самых смелых моих ожиданий…

Не представлял, как же. Лицо Ника дрогнуло, и секунду мне казалось, что он вот-вот рассмеется своим ненормальным смехом. Я скривилась, ожидая выслушать тираду самовосхваления, но ее не последовало. Он сложил руки на груди и, подняв голову к замершей над нами голограмме расположения миров, начал медленно идти вокруг нее. От вчерашнего взрывного Никеля не осталось ни следа, сегодня он был сосредоточен и задумчив.

— Предчувствие не оставляло меня. Я решил не поднимать пока шума, и лично съездить в Атлантис, чтобы все проверить, — Ник на миг замялся. — Буду откровенен: изменения произошли на довольно большом участке, поэтому я не могу назвать конкретного места возникновения прохода; как раз для этого мне нужны сны-образы… Но направленность импульса излучения, энергия, колебания эфира и остальной спектр показаний, которые мне удалось снять, ясно указывают на то, что это не региональная нора, и даже не нора, ведущая в Набил. Это нора в ту, неисследованную, лежащую за Атлантисом вселенную.

Мне снова вспомнился мой недавний сон. Слишком яркий и пугающий, чтобы назвать его просто сном. Впервые за утро я посмотрела Никелю прямо в глаза и поняла: он уже давным-давно всё решил, и никакие доводы не смогут поколебать эту фанатичную уверенность. Если я расскажу о том сне, он с готовностью проглотит информацию, и уже никакая сила не поможет мне в ближайшее время вернуться на Землю..

— То есть ты сделал вывод о том, что это проход в новый мир, лишь на основании показаний приборов? И не прибегал к помощи других странников? — Наконец спросила я.

— Конечно, нет, — Ник нахмурился. — О дыре знает всего несколько человек из самых доверенных. Стоит информации просочится, и в Атлантис мгновенно слетятся сотни профессоров, иных и журналистов, — он приподнял брови и улыбнулся. — Ты сама удостоверишься в этом, когда мы пребудем в водный мир.

Он замолчал и повернулся ко мне, ожидая реакции, я же сделала вид, что внимание без остатка занято едой. Этот мерзавец прекрасно знал: даже после обещания щедрого вознаграждения, я все еще колебалась, готовясь в любой момент передумать.

А также он знал, какое предложение поможет склонить странницу на свою сторону. Столько раз врываясь в самую душу, он лучше, чем кто-либо, знал мои слабые места и танцевал на них чечетку. В то время как неисправимые карьеристы и романтики вроде него мечтали о новых, неизвестных ранее мирах, я мечтала всего лишь об Атлантисе. Раса атлантов опережала Землю развитием на две с лишним тысячи лет; они путешествовали между мирами и делились с нами опытом тогда, когда мы только осваивали железо и приходили к вере в единого бога. Они фактического были теми, кто раскачивал колыбель человеческой цивилизации на Земле и в Набиле.

Как не велик соблазн побывать на планете атлантов, я не торопилась отвечать. Древний, загадочный Атлантис. Мне правда хотелось верить Нику, но это было сложно. Открытие нового мира — это мечта, лелеемая не только им. Это очередная веха, столь необходимая человечеству Сопредельных миров; цель, которая двигала тысячами ученых, политиков и даже простых людей. Имя странника, первым ступившего на его землю, навсегда впишется в историю межмировых перемещений. И это может быть мое имя.

Я попыталась скрыть охватившее меня возбуждение и быть скептичной до конца.

— Но почему ты… — я запнулась и бросила взгляд в сторону меланхоличного атланта. — почему вы думаете, что из всех возможных точек новой вселенной эта дыра приведет вас именно на обитаемую планету? Мало того — в ее безопасное место? Это всего одна дыра за неизвестно сколько тысяч лет.

— Стопроцентной гарантии нет, ты права. Но я почти уверен, что так и есть. Представь, — Ник поддался вперед, его глаза блестели. — Одна дыра. За неизвестно сколько тысяч лет.

Я выдержала этот магнетический взгляд. Почему бы и нет? Во всех, порой непонятных и загадочных явлениях природы всегда имеется глубинный смысл. Одно из таких явлений называют "вспышкой человечности". Наука Сопредельных миров пока не нашла ему объяснения, но факт остается фактом: во всех известных на данный момент мирах самозарождение жизни и ее последовательное развитие, с некоторыми несущественными различиями, привело к появлению человеческой расы как высшей формы эволюции. Ник озвучил мои мысли.

— Вселенная создала нас, таких разных и в то же время похожих. Она дала нам способ добраться друг до друга, в одночасье преодолев гигантские — да что там! — невообразимые расстояния. И Она дала некоторым из нас удивительные возможности — усмирять негостеприимные миры, путешествовать сквозь кротовые норы и, — он выразительно поднял вверх ладони. — понимать друг друга без слов. Так зачем же?