Наследница Асторгрейна. Книга 2 - Алина Углицкая Страница 10

Я передернулась всем телом. Эйден ведь тоже полукровка! В нем смешались все Древние расы: даханны, ниданги, шайены. Неужели это и есть та причина, по которой он стал изгоем? А его нелюбовь к даханнам – она объясняется именно этим?

Но ведь я тоже полукровка! И ко мне совсем другое отношение!

– А я? – выдохнула чуть слышно. – Как же я? Моя мать?

– Ну, – она хмыкнула, – даханни это особая редкость, но полукровки котируются ниже чистокровных. Как дочь эрзуна Асторгрейна, вы можете рассчитывать на сына императора в качестве мужа. Но как полукровка… – она покачала головой. – Их оставляют в живых, но ни один уважающий себя даханн не женится на полукровке. Они слишком тщательно следят за чистотой своей крови. Если честно, то я вообще не знаю, как ваш отец женился на порченой. Вероятно, его привлекла возможность получить Асторгрейн.

– На ком? – не поняла я.

– Полукровок называют порчеными.

– И я тоже порченая?

– И вы. Но об этом никто не знает, кроме самых близких людей. А если научитесь контролировать свою магию, то никогда и не узнают. Вы же не хотите стать изгоем и ловить брезгливые взгляды?

– Пока на меня никто брезгливо не смотрел, – сварливо пробурчала я.

Рейла наградила меня снисходительным взглядом.

– Так это пока! Вы представляете слишком большую ценность, но как вы думаете жить вторую часть своей жизни?

– Какую вторую? Это когда меня замуж продадут и в какой-нибудь башне заточат, пока не рожу? – язвительно выдала я.

Она покачала головой и вздохнула:

– Вы слишком другая. Не понимаете…

– Так объясни! – я начинала раздражаться. По рукам пробежали чуть заметные золотистые искры.

Рейла недовольно покосилась на мои руки и задумчиво потерла свою переносицу.

– Я не могу объяснить всех нюансов, – начала она, – это известно только даханнам, но никто не будет держать вас в заточении до самой смерти. Когда ваша дочь выйдет замуж, уже ее муж будет заботиться о ее безопасности, а вы сможете сопровождать своего мужа в походах, служить фрейлиной при Дворе, ездить на балы… да что угодно! Не думайте, что даханны прячут своих женщин из прихоти. Это жизненная необходимость. Если бы не строгий контроль, вас бы уже десять раз украли, пока вы были у эйра Кархадана.

Я изумленно приподняла брови.

– Странно, я ничего не заметила…

– Так наша задача в том и состоит, чтоб вы ничего не замечали и ни о чем не волновались. Просто живите и наслаждайтесь.

– Ну да, – скептично хмыкнула я, – как ты себе это представляешь? Просидеть пятьдесят лет взаперти, а под старость выйти в свет? Это издевательство такое?

– Почему под старость? – Рейла одарила меня недоуменным взглядом.

– Ну а когда? В двадцать пять наступает совершеннолетие, потом брак, роды, а потом дочь сторожи до двадцати пяти… Я к этому времени уже старухой стану!

Рейла вдруг расхохоталась, причем, так искренне и открыто, что я тоже невольно заулыбалась, хотя плохо понимала что здесь смешного.

– О, Двуликий! – простонала юмати, смахивая с глаз выступившие от смеха слезы. – Даже я в пятьдесят не буду старухой, а мы живем не больше ста. Вы же даханни! В вас кровь Изначальных рас! Знаете, сколько вашему отцу? Сто восемьдесят. Ну как? Он похож на старика?

Я смутилась. Сразу вспомнилась эйра Димантис. Ее испещренное морщинами лицо и грубые от работы руки. Сколько ей было? Лет сорок пять? Неужели, санхейо стареют так быстро?

– А санхейо? – не сдержалась я.

– А что санхейо, – Рейла небрежно махнула рукой, – лет восемьдесят – не больше. На стариков жалко смотреть.

– Почему так?

– Многие думают, что это из-за Каньона, который выжгли даханны. Мол, что-то в нем убивает санхейо. С каждым поколением их жизни сокращаются… Раньше они были как мы, – добавила она печально, чуть помолчав, – и магия была, и жили дольше.

Затем, подняла на меня серьезный взгляд и строго сказала:

– Надеюсь, у вас хватит ума не жалеть санхейо при вашем отце.

Я смутилась.

– Ну да… я знаю, даханны не любят санхейо…

– Глупая! – она посмотрела на меня с жалостью. – Вы знаете, с чего началась Война между Эроллой и Амидарейном?

– Украли невесту императора?

– А как звали эту невесту, знаете?

– Нет.

– Сивиалин дан Айвердан. Она была сестрой вашего отца. Единственной!

Это было как гром среди ясного неба. Я вздрогнула всем телом, уставившись на Рейлу расширенными глазами. Что же получается… пока у санхейо сменилось три поколения, у даханнов – только одно? Ведь в Войне участвовал еще прадед эйры Димантис. Он оставил личные записи, в которых, не скрываясь, указал истинную причину Войны. А здесь получается, что и мой отец был свидетелем этих событий? И даже потерял сестру…

Я спрятала лицо в ладони, чувствуя, как в душе поднимается отвращение и боль. Но не к даханнам – к санхейо, похитившим девушку из императорского замка и насиловавшим ее несколько дней, пока их всех не убили… Зная, насколько трепетно даханны относятся к своим женщинам… Что ж, теперь я понимаю, почему они так жестоко требуют контрибуции.

Часть разрозненных кусочков стала на свои места. В начале Войны что-то случилось, умерли все даханни, у которых уже были мужья, то есть адаптированные, те, что могли использовать свою магию. Остались лишь юные девушки на выданье и совсем младенцы… А потом еще оказалось, что с каждым годом их рождается все меньше и меньше…

Я не оправдывала даханнов, устроивших в Эролле террор и контроль рождаемости, нет, но теперь я их понимала. Они мстили за своих женщин. Мстили жестоко и изощренно всем санхейо без разбора: старикам, женщинам, детям.

Жуткая месть длинною в сто пятьдесят лет… Это слишком жестоко… Но если бы убили мою мать, сестру, подругу – через сколько лет я смогла бы простить и забыть? Наверное, никогда.

Перед глазами замелькал калейдоскоп из девичьих лиц: Рини, Дайна, Айра – все мои подруги из прошлой жизни. Дайна так и не получит никогда весточки от своей сестры, Рини и Айра, наверняка, кормят рыб на морском дне… Должна ли я возненавидеть Эйдена за гибель эскадры? За сожженные галеоны и потопленный фрегат? У меня не было ответов на эти вопросы, и ненависти не было – только боль.

***

Когда за мной пришли, я была уже готова. Слезы вытерты, сомнения отброшены прочь. Простенькое платье из нежно-розового муслина сидело на мне, как влитое. Вместо рукавов – пышные буфы с кружевной оборкой, и длинные, выше локтя, атласные перчатки в тон. Волосы зачесали и уложили, украсив бутоньеркой из маргариток.

Вот только мое настроение не соответствовало наряду. Я шла на этот ужин, как осужденный на смерть идет на эшафот.