Синдром рыжей мыши - Броня Сопилка Страница 10

   На какой-то миг я сам себе удивился: с каких это пор красотки – а курицы были весьма и весьма! – вызывают у меня такой негатив? Но тут Стас зашипел мне в лицо:

   – Ты что творишь?!!

   – В смысле?

   – Ты зачем цыпочек зашугал?

   – Тунеядцев выбраковываю, - я пожал плечами.

   – Зачем?!

   – У тебя есть желание носить их на руках?

   – Да нет же! Ты сам набирал их, чтобы...

   И тут меня озарило, накрыв запоздалым воспоминанием...

   Саша

   Парень, налетевший на Дэна, был из его группы – лицо знакомое, значит, видела в институте. Имя я не помнила, да и не рассматривала я никогда друзей Соболя в лупу. Вот его самого – да…

   Черноволосый, черноглазый, довольно высокий и жилистый, светлокожий – такому надо носить вампирский костюмчик и ослеплять девушек белозубо-клыкастой улыбкой. Парочка барбочек на шпильках оглянулись, когда он промчался мимо них, и призывно стрельнули глазками.

   Я даже возмутилась. Ну ёлы-палы, вы определитесь, кого хотите соблазнять – этого Дракулу или Дэна?! Мне, конечно, ещё лучше, но… противно.

   Никогда этого не понимала! Я вот Дэна люблю, и на остальных мальчиков мне пофиг, какими бы красавчиками они ни были. Хоть двести красавчиков – Дэн всё равно лучше всех!

   Осталось только сделать так, чтобы он тоже начал думать обо мне подобным образом…

   Между тем Соболь и его Дракула закончили разговаривать, и Дэн, выглядевший странно озадаченным, поспешил обратно к нам, горе-туристам.

   На стадионе оставалось ещё приличное количество человек. Силиконовая долина вся свалила, кроме одной – той, с которой приехал Дэн, - но и без них народу здесь было, наверное, под сотню, если не больше. Интересно, насколько Соболь планирует нас проредить?..

   – Так-с, - сказал Дэн, подходя ближе. И, к моему удивлению, посмотрел прямо на меня. - Ты! Имя, фамилия.

   Я даже чуть испугалась.

   – Саша. Саша Тополь, – ответила быстро, попытавшись пригладить волосы ладонью, и чертыхнулась про себя – кепку всё-таки надо будет найти.

   – Восемнадцать есть? - уточнил Дэн. – Желторотики, даже такие крепкие, мне ни к чему.

   – Да, конечно! Могу паспорт показать! – выпалила я, лихорадочно вспоминая, а взяла ли я вообще с собой этот самый паспорт?! Чего только не пообещаешь с перепугу.

   – Не надо. Копию до завтра Таньше отдашь, - ответил Соболь, почему-то поморщившись.

   Таньша… что за Таньша-то? Но спросить я не успела – Дэн отвернулся и начал говорить уже громче – явно теперь для всех:

   – Шестеро героев, пробежавших кросс первыми, проходят в нашу туристическую группу автоматом. Вам, ребята, никаких нормативов сдавать не нужно. Бонус, так сказать…

   Боже!!! Мне ничего сдавать не нужно – я прошла!!!

   С другой стороны, даже немного жаль. Я ведь и отжимаюсь хорошо, и подтягиваюсь, и пресс качаю. Тут не подкопаться. Вот Дэн бы впечатлился!

   Впрочем, он и так уже впечатлился. А когда я ему что-нибудь вкусненькое приготовлю – ещё сильнее влю… то есть, в восторг придёт.

   Я мечтательно вздохнула, ощущая, что смотрю на Дэна, пожалуй, чересчур щенячьими глазами. Надо бы это прекращать – парней, как утверждает Машель, это раздражает. Они любят сильных и независимых женщин, да.

   А я такая и есть. Сильная и независимая Сашка Тополь.

   «Бугага», – заржал кто-то внутри меня, и я шмыгнула носом.

   Дэн

   После разговора со Стасом я пребывал в состоянии, близком к прострации. Наверное, только этим и объясняется моя дальнейшая доброта. Я бонусом зачислил в группу (или всё-таки труппу?) шестёрку самых шустрых бегунов. Впрочем, это нормально, ребята точно потянут поход. Доброта была дальше:

   – А теперь, ¬заморыши, не осилившие кросс, слушайте сюда. Если вы всё ещё жаждете отведать «настоящей» жизни – у вас есть ровно три дня для сдачи марафона. И остальных нормативов. С тренировками, так и быть, поможем. Вот они, – я ткнул в Стаса и Нату пальцем, – и помогут.

   Не удержали моего пьяного безумия – отдувайтесь, - сообщал им мой мрачный взгляд.

   – Можете начинать. Тань, побудешь у них секретарём. А я пойду на небо и буду за вами наблюдать. Как бог, ага.

   Я поднялся на самый верхний ярус зрительских трибун. Трибуны были новые, удобные – можно с комфортом развалиться и подремать. Впрочем, мне не дремалось – мысли всё возвращались то к разговору со Стасом, то к тому, что мой мозг не признавал случившимся уже три дня как.

   Картинки мелькали, тасуемые сонным воображением, вспыхивали сценами фильма «Вспомнить всё».