Год Волчицы - Любовь Барановская Страница 10

― У меня это вызывает только удивление и даже смех иногда. Ну, или скуку, если очень уж настойчивая воздыхательница… Письма на четырёх листах… Тьфу!

― Какие письма? ― не поняла я.

― Да это я так. Вспомнил… Вот о чём мы с тобой тут рассуждаем? ― вдруг хохотнул он. ― Так скоро до смысла жизни дойдём!

― Легко! ― засмеялась и я.

― Хорошая ты девчонка, Кирка! ― хлопнул он меня по плечу.

― Что, своя в доску или уже «тяга» возникла? ― пихнула я его в бок.

― Да ну тебя! Говорить с тобой хорошо. С другими так не получается.

― Такого мне ещё не говорили! Спасибо! ― улыбнулась я.

― Потом поболтаем.

― Конечно, ― помахала я рукой.

Мы были уже у холма, и, стоило ему уйти, на ветку дерева тут же сел Чернокрыл.

― Подслушиваешь? ― в шутку спросила я.

Орёл промолчал. Я уселась прямо на траву, и он тут же приземлился рядом. Подул холодный ветер. Я поёжилась, и птица, подвинувшись поближе, накрыла меня своим крылом. Да, так намного лучше.

С ним почему-то было очень просто. Не приходилось думать, о чём говорить, можно было молчать. Может, всё дело в том, что он орёл? Или все-таки Орёл?

― Ты орёл или Орёл? ― спросила я вслух. Чернокрыл насмешливо заклекотал. Да я и не ждала ответа.

Хороший парень Коля… И Маша хорошая девчонка… Но, по-моему, у них в корне неверное представление друг о друге…

Не знаю, сколько я просидела на холме под заботливым крылышком орла. Наверное, уже скоро обед…

― Ну ладно, я пойду! ― неизвестно зачем оповестила я птицу и встала.

Чернокрыл блеснул тёмными глазами (кого мне напомнил этот взгляд?) и взлетел.

― До свидания, ― прошептала я. «А оно будет? ― Несомненно», ― почему-то вспомнилось мне.

После обеда Марьям подбежала ко мне, не помня себя от радости.

― Представляешь, это… это… это!

― Отдышись и говори по порядку! ― строго приказала я. Сработало.

― Дед изобрёл машину, которая позволяет поговорить с дорогим тебе человеком в его сне!

― Здорово! Так идём к нему!

Вот для чего нужна была та недоделанная машина! Классно! Я смогу увидеть родных…

Марьям залезла в кабину первой. Максим Петрович руководил, и я заметила, что устройство панели управления очень схоже с панелью машины воспоминаний, а те кнопки, что я видела в прошлый раз, исчезли.

― Здесь сохранение образа, это ― для анализа состояния человека, если появится галочка, нажимай «пуск», а если нет, то вот эта кнопка очистит память для следующего образа.

Помогая, я думала, кого бы позвать, с кем поговорить… Кто спит днём? Друзья? Вряд ли. Сестрёнка? Она обычно только притворяется…

― Бабушка! ― предложила Марьям, выходя из кабины. Максим Петрович вздрогнул, а я поблагодарила подругу за идею.

Внутри кабина выглядела по-другому. Перед моим лицом оказался экран, на котором хаотично метались изображения людей, которых я когда-либо видела. Найдя бабушку, я нажала на большую кнопку под экраном и зажмурилась.

Оказалась я в однокомнатной квартирке, где она жила, пока на неё не свалились мы с сестрой. Стол, накрытый клетчатой накрахмаленной скатертью. Старая радиола, на которой всегда стояли цветы, и лишь по праздникам, таким как девятое мая, бабушка ставила пластинку, и дом наполнялся весёлой мелодией: «Жил да был чёрный кот за углом». Помню, в детстве это была моя любимая песня. У стены чёрно-белый телевизор, на котором так любила спать наша кошка.

У окна стоит сама бабушка. Услышав мои шаги, она обернулась.

― Кирочка!

Мы обнялись.

― Милая, ты мне снишься или это Максимушка наконец-то придумал свою машину встреч?

― Да, это Максим Петрович… Ты знаешь, где я сейчас?

― Конечно, дорогая. Я сразу поняла. Всем знакомым я сказала, что ты уехала в университет на Аляске.

― А там есть университеты?

― Да, есть какой-то, но не это важно. Ты когда вернёшься?

― Что для этого нужно? ― воскликнула я.

Бабушка удивилась.

― Как, ты не знаешь? Но это же просто! Надо всего лишь…

Но, видно, она так разволновалась, что проснулась. Я вновь оказалась в лаборатории Максима Петровича.

Оказалось, что Марьям сходила к Мому и уже вернулась домой, не дождавшись меня..

― Ты можешь помочь мне? ― спросил Максим Петрович.

― Хотите повидать кого-то?

― Да… Она проснулась?

― Да, но скоро снова уснёт, ведь уже вечер. Там время идёт по-другому, так ведь?

― Конечно.

― Думаю, через часик она уже ляжет. А Вы пока объясните, как работает эта машина.

― Она сложнее, чем материализатор воспоминаний. Я закончил её лишь теперь, хотя работаю над ней уже много лет…

― Вы ведь знали бабушку куда лучше, чем говорили?

― Да… Так вот, про машину. Она анализирует мысли, затем получает всю информацию о человеке и запускает поисковую программу во Вселенную. Когда человек найден, анализируется его состояние, если он спит, то машина перебрасывает Ваше состояние в сон объекта, и происходит непосредственное общение…

― Но Вы не рассказали про бабушку!

― Не знаю, стоит ли говорить тебе… Это может оказаться неожиданностью и даже перевернуть всю твою жизнь…

Но тут дверь распахнулась, и я услышала голос Насмешника из зала:

― Кира!

Включив машину для Максима Петровича и убедившись, что контакт налажен, я зашла в зал. Что там Он хочет мне сказать?

― Тебе пора домой. Вечер уже.

― Что? Но ведь он не успел…

― Неважно. Возвращайся. Немедленно. И не расспрашивай его больше.

― Ты мне запрещаешь? ― чуть не задохнулась я от возмущения.

― Да. И Я имею на это право. Ты всё узнаешь в своё время! ― глаза Его полыхнули страшным огнём, и через мгновение я уже стояла у домика Марьям.

Что ж… Раз Он настаивает… При Нём выспрашивать нельзя, к тому же в замке Он даже мысли читает… Пока подожду… Кто знает, когда придет это самое «моё время»…

А наутро, выходя из домика, я столкнулась с Глебом. Ой. Я явно не готова к этой встрече. Он остановился в шаге от меня и широко улыбался. Так закружилась голова, что я с трудом взяла себя в руки и поздоровалась.