Ты в гадалки не ходи - Надежда Первухина Страница 10

Мы подъехали к ладному и крепкому на вид одноэтажному дому, огороженному дощатым забором. Как только мы с Юлей вышли из машины и подошли к калитке, за забором яростно за брехала собака. К ней присоединился разноголосый собачий хор, и скоро весь переулок напоминал собачью выставку в номинации "Кто громче гавкнет".

— Терпеть не могу всей этой шумихи, — недовольно поморщилась Юля и щелкнула пальцами. Тут же собаки смолкли, и лай сменился глухим недовольным ворчанием. В это едва наступившее утро так хотелось тишины и мира. И покоя, который, похоже, теперь мне действительно только снился.

Терраса дома бабы Зины осветилась изнутри. Скрипнула дверь, за нею заскрипели ступеньки.

— Шарик, Шарик, — услышала я гулкий, как из бочки, голос. — Кого это к нам ни свет ни заря принесло?

— Р-ряу, сам, ваф-ваф, не знаю, тяф, хозяйка, — раздался очень странный голос, и я поняла, что это говорит собака. Я непроизвольно схватилась за сердце — только говорящих собак мне и не хватало!

— Кто там? — спросила хозяйка колдовской "фазенды".

— Баба Зина, благословенна будь! — заговорила Юля. — Это я, Юля Ветрова, с подругой к тебе пришла.

— А что это вы в такую рань? Еще петухи глаза продирают!

— Нам срочно помощь ваша понадобилась, баб Зин, — полным заискивания и лести голосом сказала Юля.

— Ладно. Шарик, в будку и молчать — это свои. Заходите, — скомандовала баба Зина, и мы вошли в распахнутую калитку. Как только мы оказались во дворе, калитка захлопнулась сама по себе и лязгнул замок. Это, как говорила Юля, "мелкое ведьмовство" произвело на меня большое впечатление.

Баба Зина оказалась крепкой на вид старухой лет восьмидесяти — ста. Она была одета в цветастый махровый халат поверх ночной сорочки, на ногах красовались тапочки в виде пушистых зайчиков. Вот везде эти тапки! Я их просто терпеть не могу, но они все равно где-нибудь да вылезут! Но это так, к слову.

— Поклонись, — прошептала мне Юля и поклонилась сама. — Приветствую тебя, старшая ведьма.

— Благодарствую и приветствую тебя, высшая ведьма, — церемонно ответила баба Зина. — Кто это с тобой, что за девица?

Я как раз только закончила поклон и распрямилась. И почувствовала, как в меня просто впился взгляд бабы Зины.

— Эта девушка больна, — тихо сказала Юля. — Потому мы и пришли к тебе.

— Хорошо, — отрывисто произнесла Баба Зина Мирный Атом. — Туг какая-то закавыка, нюхом чую. Ну да проходите в дом, чего в предбаннике топтаться.

Мы вошли в дом, миновали кухню и столовую и оказались в симпатичного вида гостиной. Здесь везде: на мебели, на стенах и даже на телевизоре и довольно современном музыкальном центре — красовались кружевные и вышитые салфеточки. На окнах стояли аккуратные горшочки с цветущими фиалками и глоксиниями. На полу были постелены вязаные дорожки.

— Ну чего застыли посреди комнаты? — усмехнулась баба Зина. — Присаживайтесь.

— Баба Зина, вот тут скромный презентик. — Юля поставила на стол тортик, выложила из сумки глянцевый журнал и компакт-диск. — Это тебе.

— Мелочь, а приятно, — продолжала усмехаться баба Зина. — Значит, вам что-то посерьезнее от меня надо. Самовар ставить или как?

— Да нам не до самовара, баба Зина, — сказала Юля. — Только лишнее время у тебя отнимать. Ты осмотрела бы эту девушку. Непонятной болезнью она болеет. Может, сглазили ее или порчу навели…

Баба Зина подошла ко мне, бесцеремонно взяла меня за руку и внимательно вгляделась в линии моей ладони. Потом отпустила мою руку и возложила ладони мне на лоб. Ладони у нее были сухие и горячие. Баба Зина что-то пробормотала и резко убрала ладони. А потом рассмеялась сухим быстрым смешком:

— Ох, Юля, душа моя, и хитра же ты!

— Что такое, баб Зин? — состроила невинные глазки Юля.

— Ты пока сядь, — строго сказала баба Зина мне, — у нас разговор будет сурьезный. Ты, Юля, решила меня перехитрить, что ли? Чего ты добиваешься? Да я сразу поняла, что эта девчонка — та, на которую я недавно наводила порчу. Но не по своей воле, а по заказу, прошу учесть. И ты, Юля, с нее, болезной, эту порчу сняла. Хорошо сняла, качественно. Чего ж теперь тебе надо?

Баба Зина взяла компакт-диск и вставила его в зев музыкального центра. Гордые аккорды и вокальные пассажи "Эпики" заполнили комнату. Баба Зина с явным наслаждением слушала этот шедевр готического рока.

— Класс! — восхитилась она музыкой. — Пойду я все-таки самовар поставлю. Чую, беседа грозит перерасти в склоку. Подсластим ее тортом. И пирожки с капустой, кстати, я вчера пекла.

Баба Зина ушла на кухню, а я перепугано прижалась к Юле:

— Юля, она ведь не сможет снова навести на меня порчу?

— Я думаю, ей это не понадобится. Баба Зина — ведьма, которая во всем ищет исключительно свою выгоду, — прошептала мне Юля. — Так что не волнуйся.

Примерно через четверть часа баба Зина внесла в комнату самовар. Поставила его на стол и принялась вынимать из допотопного, но крепкого на вид буфета чашки, чайные ложки и блюдца.

— Я помогу, — встала было с дивана Юля, но баба Зина отмахнулась:

— Сиди, высшая ведьма!

Хозяйка расставила чашки и блюдца, порезала торт на куски, заодно достала и пирожки с капустой. Воздух наполнился ванильным ароматом торта и мягким ароматом сдобы.

— Прошу к столу, — сделала приглашающий жест баба Зина. — Не бойтесь, ничего не заколдовано и не отравлено. А то смотрите на меня как на врага человечества…

Мы стали у стульев, и баба Зина произнесла молитву святой Вальпурге (я от Юли узнала, что реально существовала такая святая и она считается покровительницей ведьмовства), после чего мы сели. Баба Зина разлила чай по чашкам. Он был потрясающе ароматный.

— Мужика своего на улице оставишь, или чаевничать его позовем? — спросила баба Зина.

— Пусть побудет на улице, проветрится, — хмыкнула Юля. — Разговор у нас не для мужских ушей.

Баба Зина загрузила на свое блюдце солидный кусок торта и спросила:

— Зачем я тебе понадобилась, высшая ведьма?

— Баб Зин, ты прямо как во Дворце Ведьмовства — все по этикету, по регламенту. Ты ведь и сама прекрасно знаешь, зачем мы явились. Ты наслала порчу на эту девочку, но вряд ли ты сделала это исходя только из своих желаний и побуждений. Тебе эта девочка ничем не насолила, между тем как порча на нее была наведена сильная и опасная.

— Так уж и опасная, — пробормотала польщено баба Зина. Я посмотрела на нее недобрым взглядом. Так вот кто был повинен в моей боязни пчел и ос!

Но Юля Ветрова продолжала докапываться до истины:

— Баба Зина, я хочу знать: кто именно уговорил тебя наслать порчу. Кто заплатил тебе за это недоброе дело. Я имею право это знать как твоя со-ремесленница. Не молчи, баба Зина. Сейчас не тот случай, чтобы играть в загадки и говорить о профессиональной тайне.