Идеальное отражение - Дмитрий Казаков

5 февраля

Это был какой-то неправильный биомех.

Во-первых, он не походил ни на одно из хорошо знакомых мне порождений Пятизонья — ни на бота, ни на носорога или бронезавра, ни, тем более, на дракона. Но это ладно, механическая эволюция протекает быстро, и всё время появляются новые модификации железных тварей.

Во-вторых, он вёл себя совершенно необычно для чугунка — прятался в яме среди зарослей автонов, сидел в засаде. И, в-третьих, почему-то оказался невидимым для моих имплантов, приспособленных как раз для того, чтобы издалека обнаруживать таких вот опасных товарищей.

Так что когда в нескольких метрах от меня грохнуло и вверх полетели ветки металлических кустов, я оказался неприятно поражён.

— Вот лахудра! — рявкнул я, отпрыгивая в сторону и срывая с плеча верный «Шторм».

По тому месту, где я только что стоял, с рёвом пронеслось нечто колёсное, приземистое и блестящее. Врезалось в скопление автонов, со скрежетом притормозило, и я смог рассмотреть агрессора.

Размерами и очертаниями он походил на раптора, на легковую машину, обретшую некое подобие жизни после Катастрофы. Но при этом имел восемь маленьких ребристых колёс, был снабжён манипуляторами, наростами вроде антенн, и немного напоминал помесь краба с черепахой.

Ладно, классификациями пусть научники занимаются, наше дело — выжить…

Колёса чугунка завертелись, торчавший из его «задницы» манипулятор хищно защёлкал. Ну а я нажал на спуск, и импульсный пистолет-пулемёт в моих руках немедленно ожил.

Игольчатые пули с мерзким лязгом принялись дырявить тушку моего противника, полетели искры. Одно из колёс лопнуло с мерзким хлопком, брякнул отвалившийся манипулятор.

Но чугунок и не подумал сдаваться — в силу того, что не имел представления о том, что такое капитуляция. Со скрежетом и рёвом, припадая на один бок, он покатил ко мне, и вокруг одной из «антенн» возникло фиолетовое сияние.

Ого, да этот жестяной засранец хочет шарахнуть меня энергетическим ударом?

Нет, мы так не договаривались!

Я прыгнул в сторону, не позволяя агрессору прицелиться, резко бросился на землю и разрядил остаток магазина прямо в открывшийся бок чугунка, туда, где в блестящей тёмной броне уже имелось несколько дырочек. Из развороченных металлических внутренностей ударил настоящий фонтан жёлтых искр, биомех содрогнулся, разом вскинул уцелевшие манипуляторы и застыл.

Кажись, всё.

— Сдох ты или не сдох? — спросил я, отгоняя желание снять шлем и вытереть со лба честный трудовой пот.

Чугунок выглядел мёртвым, но я слишком хорошо знал, что в Пятизонье для торопыг дорога одна — на тот свет. Ни в одной из пяти локаций, возникших осенью пятьдесят первого года, не имелось того, что мы, люди, привыкли называть жизнью.

И в то же время в них существовало нечто условно живое и безусловно опасное.

Я заменил магазин, устроился поудобнее и подождал, сначала пять минут, затем ещё десяток.

— Похоже, сдох, — резюмировал я.

Понятное дело, что через какое-то время вездесущие скорги оживят подбитого мной биомеха, отремонтируют и усовершенствуют. И он покатит себе дальше — искать энергетические поля, давить сталкеров и заниматься прочими «жестяными» делами.

Но в данный момент эта «крабочерепаха» — всего лишь мой трофей, и ничего не помешает мне обойтись с ней по праву победителя.

— Займёмся делом.— Я поднялся, скинул с плеч вместительный и в данный момент почти полный рюкзак.

Крайне удобная штука для того, кто топчет Пятизонье не просто так, а с определёнными и вполне прагматичными целями. Вот отделение с замкнутым энергетическим контуром — для н-капсул, потайные карманчики для денег и особо ценных находок, главное отделение, куда я складываю большую часть добычи, вот секция для продуктов и воды, вот внешние петли для всяких крупноразмерных штуковин, вроде частей биомехов.

Их тоже можно продать.

Вояж в Старую Зону, куда я отправился позавчера, был успешным, и поэтому сейчас мой рюкзачишко забит хабаром, как лавка тороватого спекулянта. Но ничего, в нём всегда найдётся местечко для разных интересных штучек, способных принести некоторое количество денег.

— Счастье вдруг в тишине постучалось в двери, неужель ты ко мне, верю и не верю… — напевая эту древнюю песенку, я вытащил из рюкзака «карманный набор охотника за артефактами» — комплект инструментов, позволяющий быстро и со смаком разделать любого чугунка. — Падал снег, плыл рассвет, осень моросила…

Снег и в самом деле падал.

Над зоной отчуждения вокруг Чернобыльской АЭС висела плотная пелена облаков, но вместо обычного нудного дождика из них валились мелкие и колючие снежинки. Продолжалось это безобразие второй день, и кое-где на склонах холмов и в ложбинах образовались настоящие сугробы.

Что вы хотите, февраль на дворе.

Но стоит снегопаду прекратиться, как снежные заносы довольно быстро растают, и воцарится обычная для Пятизонья грязища. Как стало понятно вскоре после Катастрофы, даже в Академзоне из-за энергополей земля слишком тёплая для того, чтобы снег лежал постоянно.

Поэтому сугроб здесь — редкость.

— Сестра: тампон, спирт, скальпель, — сказал я, подходя к подбитому биомеху и примериваясь к его броне. — Больной, дышите глубже! Сейчас мы вас слегка распотрошим!

Дурацкая привычка разговаривать с самим собой возникла у меня давно, вскоре после того как я пересёк Барьер и более-менее устроился внутри него. И скажу вам честно — это самая малая странность, которая может появиться у человека, выбравшего для жительства эти негостеприимные места.

Орудуя инструментами, я и не подумал убрать из-под руки ИПП.

В Пятизонье полно всяких опасных тварей, начиная с драконов и заканчивая моими же коллегами по профессии, способными за пару н-капсул прикончить собрата. Большинство из них предпочитает более мощное оружие, вроде «карташа», но для меня главное — вес, а он у «Шторма» меньше.

В прямой бой с чугунками я вступаю редко, а на то, чтобы отбиться от жадных товарищей по несчастью, хватит и этой «машинки».

— Так, очень хорошо, отвались мой хвост, — сказал я, разглядывая извлечённый из нутра чугунка «аккумулятор» — тяжёлый и чёрный глянцевый куб размером с кулак. — Пригодится.

Добыча с лихвой перекрыла потраченные на «крабочерепаху» патроны, но я продолжил копаться в железных внутренностях — не из жадности, скорее просто из любопытства. Ничего полезного больше не нашёл, зато стал обладателем серебристой таблички, на которой было выгравировано «ВКС России, НИИ «Космаш», изделие ПРУ-3У, 2051 г.».