Академия Проклятий. Урок 3. Тайны бывают смертельными - Елена Звездная

— Адептка Риате, — чуть вибрирующий голос главы нашего учебного заведения заставлял содрогаться что-то глубоко внутри, впрочем, от его голоса сейчас и стекла дрожали, — я жажду услышать ваши объяснения!

Магистр темной магии, племянник императора, Первый меч империи, член ордена Бессмертных, сам великий лорд Риан Тьер нацелил на меня пристальный взгляд черных, как само Темное Искусство, глаз. И он вовсе не жаждал моих объяснений, он их попросту требовал.

Мысленно помянув Бездну, я попыталась хоть как-то оправдаться:

— Так… получилось… — Да, с оправданиями у меня всегда было туго.

Дверь распахнулась. Лорд-директор стремительно обернулся, обратив полный ярости взгляд на самоубийцу, который был не в курсе собственного стремления распрощаться с жизнью. Деревенский кузнец — здоровенный детина с широченными плечами, орками в предках и квадратной челюстью — взгляд разъяренного магистра выдержал с достоинством, а после пробасил:

— Уж простите, уважаемый преподаватель и господин директор, но негоже вам оставаться наедине с моей невестой.

Мастер Горт, насколько мне было известно из тетиных рассказов, гнул подковы руками и в одиночку ковал даже двуручные мечи, но что-то мне подсказывало, что сейчас погнут его самого.

— Твоя невеста?! — нехорошим тоном переспросил магистр.

И, повернувшись ко мне спиной, абсолютно и полностью переключился на несчастного Горта.

— Моя! — Кузнец себя несчастным не чувствовал, он и на рвара с голыми руками ходил, как поведала мне все та же тетя Руи.

Лорд Тьер усмехнулся, а потом спокойно произнес:

— Я тебе дам один совет, мужик: больше никогда не смей даже смотреть в ее сторону.

«Мужик» растянул губы в кривой ухмылке, продемонстрировав отсутствие парочки зубов, размял плечи, закатал рукава и посоветовал:

— Ты это, лицо прикрывай, а то изуродую, к Бездне, харю твою столичную. — И бросился на лорда-директора.

Драться при мне Риан не стал. Молча схватил кузнеца за шиворот, молча поднял весь его немалый вес, так на вытянутой руке и вынес из моей скромной спаленки.

Потом на лестнице раздались его легкие, даже с такой ношей, шаги, крики собравшегося в нашей общей комнате народа, а там было человек сорок, после скрипнула входная дверь.

Звуки глухих ударов сквозь завывания метели слышны были плохо, хрипы кузнеца также, но, вот когда он начал молить о пощаде и Бездной клясться больше никогда не смотреть в мою сторону, это слышали явно все.

Не выдержав, подошла к окну и увидела, как кузнец Горт уползает с нашего двора на четвереньках, а магистр, снимая перчатки, возвращается в дом.

Я отпрянула от окна, едва раздался скрип пропускающей Тьера входной двери, и уже ждала, что он вновь ко мне поднимется, но тут раздался громовой рык, потрясший дом до основания:

— Дэя! Спустись сюда, будь любезна.

Нервно сглотнув, я… осталась стоять посреди комнаты. Ровно до повторного:

— Дэя!

Что я ему скажу? Вот что мне сказать? И как я произнесу это при всех? Что согласилась на этот фарс из жалости, а меня попросту использовали? Да если я расскажу все, как было, тогда кузнецу не только от Риана, но еще и от отца достанется… и тете Руи тоже. И все равно я же отказалась бы — завтра, не при всех, да кто ж знал, что магистр примчится не на пятый, а на третий день после моего приезда…

Вообще должна признать, что эта поездка сразу пошла не так, как следовало. Начать с того, что бабушки Доры, мамы моего отца, в Вилре не оказалось. Меня еще тогда насторожила фраза бабушкиной соседки, что госпожа Дора уехала на семейный совет. Жаль, значения не придала. Потом случилось нечто еще более удивительное — дяди с семьей также не оказалось дома! Нет, ночевать на постоялом дворе не пришлось, нас с охранниками с радостью приютила дядина теща, очень милая руддака, которая и после смерти мужа оставалась верна традициям его родственников. Да, следовало призадуматься уже тогда, потому как в моей семье, кроме младших братика и сестрички, соответственно восьми и семи лет, все остальные были уже замужем, женаты или в состоянии приближающегося брака.

Но почему-то тогда я об этом не подумала. Играла со Счастливчиком, учила списанные у Тесме заклятия противодействия, да и дорога значительно отвлекала. На повороте к Верегсу на нас напали оборотни. Не то чтобы напали, но боевым магам так показалось. В итоге пришлось орать из кареты, что это друзья. А вся суть в чем — оборотни населяли Верегские леса и зимой их не покидали, а любопытство — вещь суровая, вот обычно и тормозили почтовые экипажи, чтобы узнать, что и как в мире творится, а то что в зверином обличье — так в шкуре зимой теплее, чем даже в шубе. Но, увы, объяснить магам особенности местного взаимоотношения рас я не успела, в итоге они подпортили шкуры тем троим, что мирно пытались остановить нас на дороге. А оборотни своих не бросают, и половина стаи помчалась мстить. Маги приготовились дорого продать свои жизни, а я все старалась выбраться из кареты, чтобы объяснить ситуацию, однако у кого-то из бывших офицеров в запасе имелось заклинание «Клеть», и я оказалась в магической неоткрываемой клетке. Я кричала, я билась в дверь, я настаивала — но в условиях взрывающихся огненных снарядов и нарастающего воя стаи оборотней меня никто не слышал. Ровно до слов: «Сейчас как прокляну всех!»

Вот тогда карету остановили, меня выпустили, и самый старший из охраны лорд Орвес спросил:

— Ты что-то сказала?

То есть на меня еще и разозлились. Спас меня крик одного из оборотней:

— Так это же Дэя!

Маги сменили гнев на милость и осведомились:

— Так вы с ними знакомы, госпожа Риате?

Вот не зря я хотела ехать на почтовом экипаже, там возницы опытные, все уже знают и обычно даже обмениваются подарками с оборотнями. Пришлось долго объяснять магам, как сильно они не правы. Все закончилось прозаически — меня, настаивающую на продолжении путешествия, вновь заключили в карету и к заклинанию «Клеть» добавили еще и заклятие «Молчание», а после маги и оборотни всю ночь напролет делились новостями в стане оборотней, рассевшись вокруг костров. Обидно, что даже выспаться не удалось, — это они меня не слышали, а вот мне досталась вся гамма незабываемых впечатлений от пьяных хоровых песен, выводимых глотками магов и оборотней.

Ко всему прочему, когда мы, наконец, двинулись дальше, маги со мной не разговаривали принципиально. Они ехали в основном молча, мучительно перенося страшную болезнь под названием похмелье, и изредка ругали оборотней с их пойлом, против которого даже заклинания трезвости не срабатывали.

В общем, пять дней вместо семи, так как ехали мы быстро, закончились к всеобщему нашему облегчению. Меня подвезли к дому, еще издали заметно обновленному, открыли дверцу кареты, протянули руку в стальной перчатке, после чего помогли спуститься и отчитались: