Ледяные звезды - Михаил Сурин

Дэннис тяжело пережил эту ночь, если таковой можно назвать просто время без света. Здесь, в бункере, люди не знали течения времени. Оно проносилось где-то там, наверху, где не рискнул бы появиться ни один представитель человеческого племени без защитного костюма.

Время летит, но ничто не меняется. Время обходит людей стороной, его не чувствуешь. Оно стало чем-то абстрактным, бездушным, прикрепленным к стрелкам механических часов, к цифрам на жидкокристаллическом экране. Раз в сутки бункер замирает, но только потому, что автоматика, действуя в соответствии с электронными часами, отключает на семь часов его освещение, питая только систему жизнеобеспечения. Людям надо выспаться, отдохнуть, чтобы затем снова включиться в борьбу за выживание.

Но Дэннис не может уснуть. Отсутствие свободы ядовитым червем гложет его душу, рассказы о предках, не знавших бесконечной зимы, вгрызаются в его воображение. Над его кушеткой кто-то повесил картину. Дэннис не знает, кто художник. На картине березовая роща. В своем недосягаемом великолепии застыли белоснежные деревья, раскинув зеленые кроны. Как хочется дотянуться до их гладких стволов, побродить меж них, глубоко вдохнуть прозрачный воздух. Как хочется упасть на мягкую траву и, зажмурившись от яркого солнечного света, смотреть на гонимые ветром пушистые облака. Как хочется…

Дэннис стонет и отворачивается. Тоска, словно гигантская опухоль, кажется, вот-вот разломает грудную клетку и, прорвав кожу, вылетит наружу, чтобы растаять черным облаком. Лишь работа заставляет его забыться. Он ненавидит эту комнату. Сколько раз он пытался, войдя в нее, сорвать со стены проклятую картину, разорвать ее на куски. Нет, так не было!!! Так никогда не было!!! Это лишь больное воображение кого-то, населявшего эту комнату до него.

Но он не мог.

Он боялся, что, покончив с картиной, он покончит и с историей, с единственной зацепкой с прошлым.

Дэннис Око – дозорный. Во внешности Дэнниса нет ничего особенного, что могло бы выделить его из массы других людей. Худощавое телосложение, короткие белые волосы стоят «ежиком». Лишь его гипнотизирующие желтые глаза, при свете они отливают серебром, в темноте же горят фонарями. Эти зоркие глаза видят на десяток километров, как ночью, так и днем. Это следствие всеобщей генетической мутации. Ежедневно, облачившись в антирадиационный гидрокостюм, он поднимается из бункера на башню-маяк, «воронье гнездо», как называют ее дозорные, и обозревает окрестности в поисках опасности. Еще никто не появлялся в непосредственной близости от колонии. Лишь прошмыгнет в снежной пурге голодный тигр, либо появится на горизонте быстрая крысиная стая.

Дэннис провел в колонии всю свою жизнь и ни разу не покидал ее пределов. К его огромному сожалению, он также ни разу не видел своих родителей, хотя знал, что чисто гипотетически они должны быть. Он много раз пытался узнать хоть что-то об их судьбе, однако никто из жильцов, даже королева Анна, не могли дать ему ответа. Так и проживал он день за днем скучную, однообразную жизнь, гнетущую его сильную душу, ибо где-то глубоко внутри Дэннис чувствовал, что он способен на большее, нежели просто выживать на одном месте, ничего не предпринимая, и ждать благоволения небес.

Этой ночью ему не дали поспать. К нему ворвался Альберт ван Ди и прокричал, что в теплицу колонии прорвались крысы.

– Они огромные! Снежные крысы! – вопил он, размахивая руками.