Турнир в стране фей - Ксения Беленкова

В тот день Дина сидела на широких перилах моста и разглядывала зарево крон далекого леса, что полыхало за рекой. Казалось, будто деревья и впрямь охвачены пожаром, но Дина знала – так зажигает листья осень. Она раскрашивает их в желтый, рыжий, бурый и даже красный цвета. Издали лес был очень красив.

Но не стоило забывать, что среди этого великолепия располагалась клеть, где запирали сильно провинившихся жителей Чудосвета. Дина даже поежилась, вспомнив, как сама чуть не угодиtла туда, когда без спроса воспользовалась Лопухом Изобилия. И если бы не магическая способность к исчезновению, сидела бы она сейчас за железной решеткой вдали от дома и любимых друзей. Тогда она успела очень удачно пропасть, словно ее вообще и не бывало.

«Как там поживают лешие Хрр, Брр и Фрр? – размышляла теперь Дина. – Может, до сих пор меня ищут?»

Тут ей даже стало весело, и она так рассмеялась, что чуть не свалилась с перил и не бултыхнулась в воду вниз головой. Вовремя распахнув крылья, Дина взлетела над мостом. Осенний лес на миг перевернулся кронами вниз, речная вода оказалась над головой, а небо – под ногами.

Именно в этом положении Дина заметила что‑то необыкновенное! Невероятное! Даже невозможное! Будто из‑за дальних деревьев за ней наблюдают два огромных глаза. Дина мигом перевернулась: теперь у нее под ногами снова были мост и река, а над головой – чистое небо. Лес опять стоял кронами вверх. Никаких глаз среди ветвей уже не было видно. Да и откуда им там взяться? Обладатель таких глаз должен быть ростом с ель или сосну. Дина все вглядывалась в верхушки сосен, среди которых ей померещились большущие глазищи.

– Эти глаза, наверное, величиной с дом! – беседовала сама с собой Дина. – Разве бывают у кого‑нибудь на всем Чудосвете такие глаза?

Сосны за рекой чуть покачивали колючими верхушками, будто рассуждая: «Не знаем, не знаем…»

– Нет, – ответила сама себе Дина. – Таких глаз быть не может! Еще ладно глаза размером с окно или дверь, но с целый дом – это совершенная невидаль!

Так Дина успокаивала себя. Вскоре она начала уже размышлять о том, какое варенье сварит сегодня вечером – клубничное или смородиновое, – но тут снова произошло невероятное. Сосны будто бы раздвинули свои верхушки, а за ними показались чьи‑то толстенные пальцы.

– Сосны с руками! – запищала Дина.

Но пальцев уже не было видно. На их месте сплелись толстые сосновые ветви. Эти ветви растопырились в стороны, словно пятерни, и будто дразнили удину. Тогда она покрутила пальцем у виска и сказала себе или соснам:

– Страннота какая…

И тут же Дине померещилось, будто из одной сосны вырос здоровущий нос. Сосна приложила к нему большой палец, а остальными задорно повертела.

– Хватит дразниться! – крикнула Дина через реку в Осенний лес.

Но ее голос поглотили волны. Чудина даже испугалась, что нарушила покой водяных, а их лапы похуже хвойного лапника. От таких точно не жди добра. Но водная гладь оставалась спокойна. Тогда Дина высунула язык и тихонько протянула:

– У-у-у!

И тут же застыла прямо с высунутым языком, так как из‑за сосен вдруг высунулась широченная розовая котлета. И будто бы тоже раздался гул:

– У-у-у!

Он несся над водой, высокий и протяжный, точно второй перекинутый через реку мост. Быть может, так гудели стволы деревьев на сильном ветру. А может, это и не язык был, а солнечный блик упал на сосновые ветки. Все‑таки очень уж далеко раскинулись Осенние леса.

Но Дина была почти что уверена – кто‑то дразнит ее оттуда! Подмигивает глазищами, машет ручищами… От страха она даже закрыла лицо руками, которые тут же прилипли к ее вечно перемазанным вареньем щекам. Спутанные розовые волосы Дины вились на ветру, как длинные языки пламени. Когда она отняла ладони от лица, сосны вновь стояли спокойные, высокие, степенные. И у них не было ни глаз, ни рук, ни носа, ни языка. «Пожалуй, я перегрелась, – подумала Чудина. – Сколько уже здесь сижу на солнцепеке? Наверное, битый час, а то и все три с половиной».

Дина взглянула на солнце и попыталась вспомнить, где же оно было, когда она пришла на мост. Но солнце лишь слепило глаза и отказывалось признаваться, как давно фея греет под ним свою розовую макушку. Оно прыгало по небу солнечным зайчиком, прячась за тонкие облака и снова выныривая.

– Пора домой! – скомандовала сама себе Дина.

Она еще раз взглянула на далекие сосны – те застыли, как мачты. Спустившись с моста на берег, Дина совсем успокоилась.

«Ну и привидится же такое! – размышляла она, улыбаясь. – Глазастые сосны. Чепуха какая!»

Чудина в последний раз обернулась, чтобы в шутку помахать длинным соснам рукой. В этот же миг верхушки деревьев расступились, а между ними возникла здоровенная голова, которая улыбалась во весь щербатый рот и шевелила ушами.

– Ве-ли-ка-а-ан! – завопила Дина.

Фея бросилась со всех ног подальше от берега. Споткнувшись, она взлетела и понеслась куда глаза глядят. А за соснами плыло солнце – большое и круглое, как голова великана.

Дина летела, не разбирая дороги, и сообразила, где находится, лишь когда увидела колодец с Гугой. Возле него сидела Элегия. Она склонила голову и что-то высматривала в каменной глубине.

– К вечеру гроза? – прокричала она вниз.

– У-гроза! У-гроза! – ответил Гуга.

– За предупреждение спасибо, Гуга, – грустно кивнула Эля.

– Бу-га-га, бо-гу-га, – веселился колодезный дух.

Эту милую беседу нарушила Дина. Она облетела колодец три раза, а затем, неудачно приземлившись, чуть не угодила в него. И без того непричесанные волосы феи растрепались, а щеки горели – она походила на кикимору, которую окунули в клубничное варенье.

– Дина, ты ужасно выглядишь! – воскликнула Эля. – Что случилось?

– Случилось страшное! – Дина не могла отдышаться. – К нам лезет великан!

Эля побледнела и, кажется, стала почти прозрачной.

– Какой ужас! – прошептала она. – Великаны – это не к добру…

– Какое уж добро, – вздохнула Дина. – У него глаза с дом, а на языке можно спокойно устраивать балы. Еще и дразнится…

– Я слышала, что одно древнее поселение фей великан начисто языком слизал, – чуть не заплакала Эля. – Он и нас проглотит вместе с домами как‑нибудь на завтрак.

– А потом рекой запьет, – подтвердила Дина.

Феи так испугались своих фантазий, что обнялись и стали плакать, будто прощались перед верной гибелью. В таком состоянии их и застала Рада. Увидев подруг рыдающими в подобный замечательный солнечный день, она очень удивилась.