Практика - Наталья Самсонова

Время до начала практики тянулось как невкусная конфета. И не плюнешь, и не съешь. Роуэна не было — он еще не вернулся из герцогства. И меня поддерживал только Лий. Со своим недругом Тинейду. Последний приехал из Леса всего несколько дней назад, и я уже ненавидела этого длинноухого полукровку всеми фибрами души.

Он постоянно ныл, жаловался и ныл. Именно так. И это не тавтология. Лий посмеивался и утверждал, что Тинейду — взрослый, добрый эльф. Угу. Взрослый, добрый эльф с манерами побитой собаки.

В любом случае, сейчас на меня снизошел покой. Единственное, что было хорошо в Тинейду — он был художником. И открыл в городе свою студию, в которой рассчитывал учить детей. Пока что там обретались мы, первый курс некромантов. Создавали репутацию, так сказать. И пока мы в целом создавали оную репутацию, я решила сделать для полукровки небольшой подарок. Он (подарок) отлично отражал мое к нему отношение, как и его ко мне.

— Ракшас, это мошонка?!

— Для Тинейду, — буркнула я. — И тебе доброе утро.

— Протез?

— Подарок! — рявкнула я, не удержавшись. — Эта девка с пиписькой меня уже достала! А повода для дуэли нет! Вот, подарок. Пусть хоть с такими яйцами будет.

— Мне кажется, природой предусмотрено, — задумчиво произнес Лий, — что у Тинейду и так есть свой, кожаный набор.

В мастерскую заглянула Кариса:

— Не обижай ребенка! Идите жрать, пожалуйста. Рысь, там тарелка такая красивая, это кому?

— Лию. — Я подмигнула эльфу. — Пусть радуются глазки, если не может порадоваться рот.

Эльф хмыкнул и, усевшись за стол, важничал, довольный тем, что его выделили. Или просто дурачился. Последние дни ни-Сэй выглядел откровенно паршиво. Зависал, опускал плечи, иногда начинал куражиться. И периодически, заглядывая мне в глаза, спрашивал, точно ли я не сниму его подарок. В итоге мы сошлись на том, что зачаруем подвеску вместе. Ее буду видеть только я и Лий.

За столом сидели тихо. Последние шесть дней мы провели как на пороховой бочке. И единственная причина, по которой никто не переругался, — Тинейду. Он бесил всех одинаково. А Вьюга от него еще и шарахался — полукровка предпочитал женские блузки. И боец подозревал его в крайне нехороших вещах.

К концу обеда над нами завис лиловый с серебристой искрой дымный шар

— Господа студенты, к завтрашнему утру всем прибыть к запасным воротам императорского дворца. Вход для слуг.

— Вестник мастера как всегда внезапен, — философски протянула Кариса и утянула с тарелки Дара стручок фасоли.

— Это точно, — кивнула я, с трудом подавив мелочную обиду.

Понятно, декан не должен выделять никого из студентов. Даже если крутит любовь. Но как-то хочется быть исключением из правил.

— Трепещи, дворец, мы идем! — Вьюга воинственно вскинул кулак.

— Идем-идем, ко входу для слуг, — проворчала я. — Будем целый, сколько там, месяц? Вот, будем месяц впахивать на высокородную дрянь.

— Эм, фон Сгольц вообще-то тоже высокий род, — осторожно уточнил Лий.

— Поэтому я знаю, о чем говорю, — внушительно произнесла я.

За прошедшее время для меня многое изменилось. Дед начал сниться каждую ночь. Отчего я просыпалась ровно в четыре утра, обливаясь холодным потом. Это он так делал, чтобы я могла выспаться. Надо ли говорить, что после такого пробуждения уснуть не получалось? Зато мои навыки как мага стремительно пошли в гору. Вот теперь студентку фон Сгольц можно было обвинить в мухляже — меня учил напрямую сильнейший некромант мира. И сложилось подозрение, что дед собирается вернуться в этот самый мир. Уж больно уклончиво он отвечал на некоторые вопросы. Например, место своего захоронения скрывал.

— Что из вещей будем брать? — меланхолично вопросила Кариса. — И пошлите вестник мелкому. Он же с отцом сейчас?

— Точно. Вещи! — Я аж зарычала. — Форму, Кариса, форму. Единственное, в чем мы будем выглядеть достойно. Вырядишься как придворная фрейлина — нагорит от императрицы. Вырядишься как скромница — обсмеют фрейлины.

— А в форме не обсмеют?

— А форма утверждена императором, — пожала я плечами, — пусть смеются, если захотят.

— Ну ладно, уговорила.

И мы все, не скрываясь, посмотрели на Лия. Он безмятежно дожевал листик салата и показал нам непристойный жест. И мы как-то сразу поняли — в чем ходил ушастый поганец, в том и будет ходить.

— Так кто-нибудь послал вестника Верену? — напомнила волчица.

Не удивительно, что в итоге к фон Тарну улетело сразу четыре вестника. Чем он был крайне недоволен, но узнали мы об этом, уже заселившись во дворец. Как звучит-то, а!