Herr Интендантуррат - Анатолий Дроздов

Пуля ударила в ствол сосны. Крайнева обдало вихрем коричневой крошки, только затем докатился звук выстрела – гулкий и протяжный. Виктор упал и откатился в сторону. Второго выстрела не последовало. Крайнев помедлил и осторожно поднял голову. Левый глаз, запорошенный сосновым корьем, не видел, но правый не пострадал. След от пули на стволе шел сверху вниз – стреляли с высоты. Навстречу. Целили в голову. Чуть правее – и все…

Некоторое время Крайнев лежал, решая, что делать. Левый глаз чесался и слезился, но он удержался, не стал тереть. Помогло. Глаз, промытый слезой, открылся и стал видеть. Не отчетливо, но куда лучше, чем смотреть одним. В лесу было тихо. Ни ветерка, ни шороха, ни звука шагов. Стрелявший, очевидно, был один и сейчас затаился, гадая: промахнулся или нет. Пусть думает, что попал.

Крайнев еще раз изучил след пули и пришел к выводу, что его не видят. Сидят высоко, но здесь ложбинка, он как раз в нее спускался. Поэтому, наверное, и целили в голову – через мгновение мишень скрылась бы из виду. Стрелок спешил. Видимо, опасался, что Виктор не поднимется на противоположный склон, а двинется по ложбинке. Так и уйдем…

Крайнев только вознамерился встать, как различил в отдалении треск веток. К ложбине кто-то шел. Ситуация осложнилась. Стрелок решил убедиться в результате. Вниз по ложбинке уходить нельзя – выстрелят в спину. Назад – тем более. Встречный бой устраивать не хотелось. В одно мгновение приняв решение, Крайнев снял с плеча винтовку, стащил вещмешок, положил их так, чтоб смотрелись, как в спешке брошенные, сам же, не таясь (стрелок видеть его не мог), но стараясь не оставлять следов на мягкой иглице, перебежал за куст калины. Присел, достал из кармана «люгер» и загнал патрон в ствол.

Стрелок тоже осторожничал. Над гребнем ложбинки показалась его голова, но сразу исчезла, после чего возникла вновь, но уже в стороне. Только затем щуплая фигура нарисовалась во весь рост и стала спускаться по склону. Крайнев едва не сплюнул. Подросток, лет четырнадцати. В руках – старая трехлинейка времен Первой мировой – без кожуха мушки и ствольной накладки. Мальчишка был ростом со свою винтовку. Сейчас он сжимал ее в руках, настороженно водя стволом по сторонам. В одно мгновение черный зрачок глянул в сторону Крайнева, и тот невольно подумал: не имеет значения, кто нажимает на спуск – пацан или опытный боец. Результат одинаков. Этот малец едва не засадил мне пулю в лоб. С дерева, используя для упора качающуюся ветку. С таким надо поаккуратнее…

Не обнаружив в лощине труп, пацан, видимо, решил, что мишень убежала, и присел у брошенных вещей. К удивлению Крайнева, первым делом взял не винтовку, а вещмешок. Распустил узел и вытащил лежавшую сверху буханку. Сорвал с нее горбушку и стал жадно жевать.

Виктор встал. Прятаться не имело смысла. Жующий человек плохо слышит – собственные челюсти для него звучат громче, чем сторожкие шаги по иглице. Малец и в самом деле опомнился, когда увидел перед собой черный зрачок «люгера». Ошеломленно замер. Крайнев сапогом отбросил трехлинейку и присел напротив.

– Жуй! – сказал добродушно. – Только не подавись.

Парень торопливо двинул челюстями и судорожно сглотнул. Крайнев сунул «люгер» в карман, вытащил финку и аккуратно срезал оборванное место на буханке. Толстый ломоть протянул мальцу.

– Доедай!

Но тот есть не стал. Схватил хлеб грязной лапкой и сунул в карман ободранной телогрейки.

– Ленке! – пояснил в ответ на удивленный взгляд.

– Кто это?

– Сестра.

– А тебя как звать?

– Петька.

– Зачем стрелял в меня?

Петька насупился.

– Своего мог убить! – пожурил Крайнев.

– Свои тут не ходят! – хмыкнул Петька.

– Ладно! – не стал спорить Виктор. Взял трехлинейку и два раза передернул затвор. Выпавшие патроны подобрал и сунул в карман. – Где остальные?

– Нету! – насупился Петька.

«С тремя патронами на пост?» – удивился Крайнев, но больше спрашивать не стал. Вернул трехлинейку хозяину, упаковал и завязал вещмешок, подобрал СВТ.

– Отведешь меня к Саломатину?

– Зачем? – насторожился Петька.

– Поговорить надо.

– Станет он со всяким разговаривать!

– Не поведешь?

Петька покрутил головой.

– Могу и сам дойти! – согласился Крайнев. – Только предварительно свяжу тебя и тут оставлю. Вдруг патрон в кармане завалялся, пульнешь в спину… Пока свои отыщут! Лес, муравьи, дикие звери… Они будут первые.

Петька шмыгнул носом и встал.

– «Парабеллум» дашь?

– Может, и одежонку постирать?

– Ленка постирает! – не согласился Петька. – «Парабеллум» лучше. Тебя все равно расстреляют, пистолет заберут. Я в тебя первый выстрелил!

– Веди! – подтолкнул его Крайнев. – Снайпер…

Петька умолк и бодро зашагал впереди. Они поднялись на гребень, миновали сосновый бор и вошли в березовую рощицу. Петляли. Виктор догадался, что Петька умышленно кружит, сбивая его с прямой дороги, но одергивать не стал. Без того повезло – какой-никакой, но проводник. Грех жаловаться. Попался бы кто опытнее, лежать сейчас Крайневу с разбрызганными мозгами. Правильно в лес зашел, с дикой стороны. В хожалых местах дежурят не мальцы, а опытные часовые (у Саломатина это непременно!), те долго разбираться не станут. Незваный гость хуже фашиста. Или не лучше. Один пень…

В осеннем лесу было тихо. Пожелтевшие кроны берез ярко выделялись на зеленом фоне спелого сосняка, березки выглядели нарядными, как девушки на празднике. День стоял ясный, от притихшего леса веяло умиротворением. «Сейчас бы лукошко в руки, да по грибы!» – подумал Крайнев и невольно стал приглядываться. Грибов не было. Попадались мухоморы, какие-то поганки, Виктор заметил даже пару трухлявых подберезовиков, но съедобных не заметил. «Странно! – подумал Крайнев и вдруг сообразил: – Отряд в лесу! У них не только партизаны, но и семейный лагерь! Собирают! Чем в блокаде заняться?» Довольный своей догадливостью, Крайнев упустил момент, когда Петька, шагавший впереди, вдруг замедлил шаг и как-то незаметно поравнялся с гостем. И почти сразу из-за кустов их окликнули:

– Стой! Кто идет?

– Это я! – отозвался Петька.

– Кого привел?

– В отряд просится, Саломатина спрашивал.

– Оружие на землю!

Крайнев понял, что это относится к нему. Снял с плеча винтовку, затем вытащил из кармана и положил рядом «люгер».

– У него еще нож! – наябедничал Петька.

– Нож тоже! – посоветовали из-за кустов.

Крайнев подчинился.