Там, где я тебя нашёл - Кира Верго Страница 9

Воры громко о чём-то спорили между собой, но из-за удара у меня ухудшился слух. Там было просто шипение, как от неработающего телевизора. Никогда в жизни мне не было так страшно, как сейчас. Я надеялась, что они меня отпустят. Зачем им я? Их никто не преследовал. Звука сирен не было.

— Эй, ты, как там тебя? — обратился ко мне один из них, чем-то толкая в бок. — Ты видела моё лицо?

— Нет. Я ничего не видела, — отвечаю ему.

— Врешь сучка! — орёт он.

— Это ты, гандон, обдолбался и пошёл на дело! — рыкнул на него главарь.

— И что нам делать? Она же сдаст нас федералам. Они запросто вычислят этого придурка, а затем нас! — услышала я голос Карлы. — Нужно убить её, — прошипела она.

— Не надо, прошу вас! Я ничего не скажу! Клянусь! Я вообще хотела уволиться из банка. Отпустите меня, пожалуйста. Мой отец болен, — умоляла я их. Я не хочу умирать.

— Нам насрать, слышишь? — сказала Карла.

— Не ты тут решаешь, так что заткнись, — оборвал её главарь. — Ты же понимаешь, что мы не можем тебя отпустить? Нет гарантий, что ты не выдашь нас, — сказал он мне.

— Я не видела никого из вас. Я не знаю ваших имён. Даже если бы и знала, то забыла бы их навсегда, — пыталась достучаться до него я. Он должен мне поверить.

— Я столько раз слышал подобное… — лениво сказал он. — Хочешь, чтобы я поверил в твою исключительность?

— Прошу, поверьте… — плача просила его. Но он ничего не ответил.

Меня колотило с такой силой, что тело неконтролируемо дёргалось как у одержимой. Он не верит мне. Меня убьют.

— Отпустите меня! Пожалуйста, отпустите! — меня от страха накрыла истерика.

— Блядь, да заткнись ты! — крикнул кто-то и ударил чем-то меня по голове, и я отключилась.

***

Очнувшись, я лежала, не понимая, как жизнь занесла меня в такую историю. Почему я? За что? Неужели это последние минуты моей жизни? Я не хочу, чтобы она так закончилась.

Я тихо молилась, умоляя бога дать мне шанс. Я буду ценить эту жизнь, помогать людям… буду делать всё, чтобы он видел, что жизнь дана мне не зря. Только бы спас. В эти минуты, единственным желанием было чудо.

Я не знаю, сколько времени мы ехали, но машина начала сбавлять скорость, а затем вовсе остановилась. Двери хлопнули. Кто-то взял меня за шиворот и потряс.

— Эй, очнись! — сказал он. Это был голос обдолбыша. Того самого, который избил Монику монтировкой. Он начал сжимать мои бедра и грудь руками, задирая мне юбку.

— Жалко, что такое мясо пропадает зря, — сказал он, разодрав на мне блузку. — Сейчас развлечемся, Белоснежка! — засмеялся он.

Я пыталась брыкаться, но это ничего не дало. Он уже придавил меня своим телом, что не хватало воздуха. Щелчок открывшейся двери заставил его остановиться.

— Ты что блядь делаешь?! — крикнул на него главарь. — Свали на хер отсюда!

— А что?! Она всё равно почти труп! Я хочу трахаться, член стоит, — ответил обдолбыш.

— Ты мразь, вставай и пошёл вон из машины! — повторил главарь.

— Да пошёл ты! — огрызнулся обдолбыш.

— Не трогай заложницу. Мы ещё не решили, на её счёт. Водитель топит за её освобождение, как и третий. Так что, она ещё не труп, некрофил хренов! — сказал главарь.

— Да хватит уже прикрываться. Называй всех своими именами! Мы сделали дело! А её я трахну! — крикнул обдолбыш и снял мешок с моей головы, и мой взгляд встретился с главарём.

— Всё, теперь ты труп! — засмеялся он мне в лицо, а главарь захлопнул дверь и ушёл.

— Не надо, прошу… это моё последнее желание… не надо… — умоляла его я, задыхаясь от слёз.

Но ему было всё равно. Безумный взгляд и грубые руки, стали для меня кошмаром наяву. Тут никто не спасёт. Обречённость, которая стальным канатом сжимает горло. Осознание, что некуда бежать. Я молилась в душе, мысленно прося прощения у своих родителей, которым предстоит пережить свою дочь. Я так хочу домой…

Обдолбыш добрался до моего нижнего белья, просовывая под него руку. Не выдержав, я укусила его за шею со всей силы, когда он навалился на меня своим телом. От него разило, как от свиньи. Этот запах травил мой мозг, который лихорадило от ожидания расправы. Во рту появился металлический привкус, и меня вырвало. Он, схватившись за свою шею, бросился вон из машины.

Оставшись лежать на полу багажника, я ожидала, что сейчас мне будет больно. Теперь уж точно, ведь дав отпор преступнику, добра ждать не придётся. Через минут пять в машину вернулся главарь банды. Высокий, с близко посаженными глазами и острым носом и узкими губами. Сверля меня взглядом, он сказал, что ему не хотелось меня убивать, но теперь по-другому быть не может. Я обречена. Он надел мне мешок на голову и затянул на нём верёвку. А затем посоветовал помолиться, ведь сейчас меня повезут в лес, копать собственную могилу и ушел, оставив наедине с безмолвным ужасом. Я хаотично мыслила, и казалось, сейчас потеряю сознание.

Дверь машины открылась на водительском месте. Я затаила дыхание в ожидании неизвестности. Кто-то сел за руль и завел двигатель. А затем, быстро начал разворачивать фургон. Да так быстро, что меня швыряло из стороны в сторону по полу, и я несколько раз прилично ударилась об его стенки.

Раздался оглушительный выстрел, и стекла из окон посыпалось на пол. Со стороны улицы доносились угрозы. Их голоса стихали по мере того, как машина отдалялась от этого места. Я осталась в машине неизвестно с кем…

А если это тот наркоман? Что мне делать? Судорожно пыталась что-нибудь сообразить. В голову пришла только одна мысль. Нащупала осколки стекла на полу и попыталась разрезать пластиковые хомуты. Как ни старалась, ничего не получалось. Только поранилась. Тогда буду держать осколок в руках и как смогу, буду обороняться. Живьём он меня не получит…

Мне было холодно и страшно. От неизвестности волны холодного пота прогуливались по телу. Дрожащая жертва, которая ждёт своей участи. Мысли спутались, заставляя думать только об одном. Выжить.

Задирая голову вверх, я пыталась хоть что-то увидеть. Но через темную ткань ничего толком было не видно. Дышать почти не получалось. Меня накрыла паника. Горло сдавливал ужас. Практически хрипя, я пыталась что-то вымолвить, но выходило это плохо. Пищала, как котёнок, пытаясь достучаться человека за рулём. Чтобы дал мне шанс. Только бы оставил живой. Но он вообще никак не реагировал на мои жалобные писки. Молчал. От этого было ещё хуже.