Аллигатор - Ксения Черногорская Страница 9

— Жги! — орёт ему Стас.

Они с Сашей настолько распаляются, что врубают музыку на вообще какую-то оглушающую громкость и принимаются показывать "факи" белой яхте, которая теперь уже отчётливо вырисовывается.

Они что-то орут, но музыка звучит так громко, что я ничего не слышу.

Солнце уже коснулось воды и теперь ярко-красное, отчего всё вокруг нормально так порыжело. На белой яхте, которая теперь в метрах четырёхста от нас тоже видны теперь рыжие блики.

И надо сказать, что яхта эта — огромна. По сравнению с той, на которой сейчас вовсю показывают нецензурные жесты Стас и Саша.

Саша вдруг поворачивается в сторону этой яхты спиной, и, наклонясь, сдёргивает с себя плавки до самых щиколоток и показывает голую задницу. Хлопает по ней ладонью и что-то весело орёт. Пьяный в говно.

Игорь скачет вокруг него, шлёпает по задницам Ритку и Катьку, а те заливисто смеются и пытаются танцевать что-то вроде гоу-гоу. Ритка лезет на верхний ярус, но соскальзывает с бортика и оказывается в объятиях вовремя подоспевшего Стаса. Пьяно обнимает его, а затем, увидев, сердитый взгляд Саши, тут же отталкивает.

Стас разводит руками, и сразу после этого хватает очередную банку пива и, открыв её, трясёт рукой. Пена льётся прямо на палубу. Стас и Саша хохочут.

И вся эта вакханалия разворачивается уже метрах в двухста от большой белой яхты.

— Ребят, успокойтесь! — кричу им я, но меня никто не слышит.

Теперь жопы той яхте показывают уже трое — к Саше подключились Ритка и Стас. Только Ритка и Стас хотя бы трусы не сняли.

Игорь что-то орёт сверху. Судя по интонациям, эту вакханалию он вполне одобряет.

А мне снова становится дико не по себе. Я не знаю, чего они добиваются и искренне не понимаю, почему им так весело, но предчувствия у меня самые мрачные…

Я отпиваю из бокала, подхожу к Кате и кричу ей:

— Кать! Скажи им, чтобы успокоились! Меня они не послушают!

— Что? — приставляя к уху ладонь, сквозь ревущую музыку кричит мне она.

— Я говорю: скажи им, чтобы перестали! Неизвестно кто там на той яхте вообще!

— Что? Я не слышу тебя, Оксан!

Подхожу ближе и ору уже ей в самое ухо:

— Катя, эта яхта плывёт сюда! К нам наперерез!

— Да?!

— Да!

— И что?!

Она пьяна, это видно. Они все тут пьяны. Самая трезвая — я, но тоже уже захмелевшая. Однако, в отличие от остальных, я понимаю, что люди, которые находятся на той яхте, прекрасно уже видят, что творят Саша, Стас и Рита.

И я решаю это остановить. Пока всё не закончилось очень хреново. Беру в руки пульт и отключаю музыку.

Она тут же сменяется пьяными криками и шумом мотора.

Яхта отца Игоря несётся очень быстро. Но та белая яхта, которая больше нашей раза в три — несётся ещё быстрее. Наперерез.

— Тормози! — осознав наконеч, что происходит, орёт Игорю Саша. — Тормози, блять! Уходи вправо!

Мы едва не падаем от того, как резко снижает скорость Игорь.

Едва не задыхаясь от страха, я вижу, как на нос белой яхты, который находится выше, чем верхний ярус нашей, выходит какой-то крупный, широкоплечий мужчина. Он в чёрных солнечных очках, бородат, одет в джинсы и всем своим видом внушает ужас.

И, похоже, не только мне…

Стас то и дело озирается по сторонам, беспокойно смотрит то на Сашу, то, вскидывая голову, на Игоря. Саша суетливо подтягивает длинные красные плавки, а девчонки жмутся к стеклам капитанской рубки.

Яхта уже метрах в тридцати от нас. И она, в отличие от останавливающейся нашей, ещё плывёт довольно быстро.

Но вскоре быстро замедляет ход.

Мужчина, стоящий на её носу, невозмутимо спускается по боковой лестнице и переходит на второй ярус. Выглядит он откровенно угрожающе. Настоящий хищник. Я не знаю, сколько ему лет, но он явно старше каждого из нас. Засунув руки в карманы, он смотрит в нашу сторону.

Ещё страшнее становится тогда, когда к нему, выйдя из кают, подходят трое крупных и ещё более накачанных мужчин. Все трое — в лёгких серых штанах и белых рубашках с коротким рукавом. Все трое — коротко стриженые, с квадратными челюстями и взглядами убийц. И теперь на нас смотрят уже четверо огромных, матёрых мужиков во главе с бородатым.

Один из них что-то ему говорит и тот, выслушав, неопределённо крутит кистью в воздухе. Что этот жест означает, я не понимаю, но понимаю зато, что мне становится страшно настолько, что у меня уже буквально коленки дрожать начали.

Тем временем их яхта, подойдя к нам почти вплотную, останавливается.

Теперь мы все смотрим уже не вдаль, а вверх. Потому что эта белая трёхэтажная яхта настолько огромна, что загородила нам весь вид, а этот бородатый мужик с внешностью брутального широкоплечего качка и его такие же накачанные люди смотрят на нас с высоты метров десяти.

Воцаряется тишина. Полнейшая.

— Слышишь ты, пиздюк! — сняв с себя чёрные очки, низким, зычным голосом громко обращается к Саше этот мужик. — Ты что сейчас исполнял?!

Испуганно перевожу взгляд на Сашу и вижу, что он настолько перестремался, что, походу, даже протрезвел…