Траумновелле. С широко закрытым глазами - Артур Шницлер Страница 8

— Я возьму столько, сколько мне причитается, не больше.

И он повел Фридолина по винтовой лестнице вниз, в магазин.

В магазине пахло шелком, бархатом, духами, пылью и засохшими цветами; в темноте мерцали красные и серебряные блестки. Господин Гибизер зажег свет: тысячи маленьких лампочек вспыхнули и осветили узкий длинный коридор, конец которого терялся в темноте. Справа и слева в открытых шкафах висели всевозможные костюмы: на одной стороне — костюмы рыцарей, оруженосцев, крестьян, охотников, ученых, восточных мудрецов и шутов, на другой — служанок, благородных дам эпохи средневековья, крестьянок, камеристок и королев ночи. К каждому костюму прилагался головной убор. Фридолину понравилась атмосфера, царившая здесь, понравилась пестрая череда проплывающих с обеих сторон костюмов, которые, казалось, собираются пригласить друг друга на танец.

Господин Гибизер следовал за ним:

— Господин хочет что-то особенное? Директория? Старонемецкий?

— Мне нужна лишь темная монашеская ряса и черная маска.

В этот момент в конце коридора послышался звон стекла. Фридолин испуганно посмотрел на владельца магазина, словно тот был обязан немедленно все объяснить. Гибизер и сам застыл на месте и стал шарить рукой в поисках выключателя- через несколько секунд ослепительный свет осветил коридор до самого конца, и они увидели маленький, покрытый скатертью столик, на котором стояли тарелки, бокалы и бутылки. За столом слева и справа сидели двое судей в красных мантиях, которые, заметив господина Гибизера, одновременно вскочили, а сидевшая между ними девушка в то же мгновение исчезла. Господин Гибизер бросился к ним и после непродолжительной возни вытащил из-под стола белый парик. Только теперь Фридолин заметил, что под столом, согнувшись, сидела прелестная, совсем еще юная девушка, почти ребенок. На ней был костюм Коломбины и шелковые белые чулки. Заметив Фридолина, она подбежала к нему и взяла за руку. В это время Гибизер бросил парик на стол и крепко схватил судей за складки их мантий, затем крикнул Фридолину, чтобы тот задержал девушку. Та прижалась к Фридолину, словно он должен был ее защитить. Маленькое узкое лицо Коломбины было сильно напудрено и украшено несколькими искусственными мушками, от девушки пахло пудрой и розами, а в глазах плясали озорные огоньки.

— Господа, — строго произнес Гибизер. — Вы останетесь здесь до тех пор, пока я не передам вас полиции.

— О чем это вы? — воскликнули в ответ оба. — Нас пригласила эта юная особа.

Гибизер отпустил их, и Фридолин услышал, как он тихо сказал:

— Об этом вы расскажете в самое ближайшее время. Или вы не видите, что имеете дело с помешанной? — и, уже обращаясь к Фридолину: — Прошу прощения за этот инцидент.

— О, ничего страшного, — сказал Фридолин. В этот момент он охотнее всего остался бы здесь с малышкой или отправился бы с ней в подходящее для таких дел уединенное место. Она, словно зачарованная, смотрела на него своими большими глазами и, казалось, не в силах была тронуться с места. Ее взгляд был детским и одновременно манящим, кокетливым.

Судьи в конце коридора оживленно что- то обсуждали между собой. Гибизер подошел к Фридолину и деловито спросил:

— Итак, вам нужны ряса, шляпа пилигрима и маска?

— Нет, — сказала Коломбина, и глаза ее заблестели, — ты должен дать этому господину горностаевую мантию и красный камзол.

— Отойди от меня! — прикрикнул на нее Гибизер, затем указал Фридолину на темную рясу, висевшую между костюмами наемного солдата и венецианского сенатора. — Этот размер вам подойдет, вот шляпа, берите скорее.

Вдруг судьи снова дали о себе знать:

— Господин Гибизер, вы должны нас немедленно отпустить, — и они назвали незнакомое Фридолину французское имя.

— Об этом не может быть и речи, — насмешливо ответил он. — А пока что, не будете ли вы так любезны, дождаться здесь моего возвращения.

Между тем, Фридолин быстро оделся в рясу, повязал висевший рядом белый шнур как пояс, Гибизер протянул ему висевшую на узкой приставной лестнице черную широкополую шляпу, и Фридолин надел ее. Однако он проделывал все это словно нехотя, потому что все сильнее ощущал, что должен остаться и помочь Коломбине в минуту грозящей опасности. Он примерил маску, которую сунул ему Гибизер. От нее пахло необычными и приторными духами, запах показался Фридолину неприятным.

— Иди вперед, — сказал Гибизер малышке и властно указал на лестницу. Коломбина повернулась и, посмотрев в конец коридора, грустно улыбнулась, махнув на прощанье рукой. Фридолин проследил за ее взглядом. Но там уже стояли не судьи, а двое стройных молодых людей во фраках, белых галстуках и красных масках. Коломбина поплыла вверх по лестнице, Гибизер последовал за ней, а Фридолин замыкал шествие. В прихожей Гибизер открыл дверь, ведущую во внутренние комнаты, и сказал Коломбине:

— Сейчас ты немедленно отправишься в кровать, порочное существо. Мы поговорим, как только я рассчитаюсь с этим господином.

Она стояла в дверях, бледная и хрупкая, и, глядя на Фридолина, печально качала головой.

Фридолин заметил в зеркале, висящем слева на стене, худощавого пилигрима, которым оказался не кто иной, как он сам. Коломбина исчезла, и Гибизер запер за ней дверь. Затем он открыл входную дверь и вынудил Фридолина выйти на лестничную клетку.

— Извините, — сказал Фридолин, — сколько я вам должен…

— Прошу вас, господин, оплатите при возвращении, я вам доверяю.

Но Фридолин не двигался с места.

— Вы обещаете мне, что не сделаете бедному ребенку ничего плохого?

— А вам-то что за дело?

— Я слышал, что сначала вы назвали ее безумной, а теперь вы называете ее развратным существом. Здесь есть определенное противоречие, вы не находите?

— Но, сударь, — отвечал Гибизер нарочито возвышенным тоном, — разве сумасшедшие не отвержены Богом?

Фридолин с отвращением содрогнулся.

— В любой ситуации есть выход, — заметил он. — Я — врач. Продолжим разговор завтра.

Гибизер беззвучно и иронично засмеялся. На лестничной площадке неожиданно загорелся свет, дверь, разделившая Гибизера и Фридолина, закрылась, и Фридолин тут же услышал звук опускающегося засова. Спускаясь по лестнице, Фридолин снял с себя рясу, шляпу и маску, и взял все это под мышку. Швейцар распахнул перед ним дверь. Черный экипаж все еще стоял напротив с неподвижным возницей на козлах. Нахтигалл как раз собирался покинуть кафе и, казалось, был неприятно удивлен, увидев Фридолина в условленном месте.

— Ты и в самом деле раздобыл костюм?

— Как видишь. Какой пароль?

— Ты настаиваешь?

— Безусловно.

— Тогда пароль — Дания.

— Ты шутишь, Нахтигалл?!

— С чего ты взял?

— Нет-нет, ничего. Просто этим летом я был на датском побережье… Ну, езжай, но только не очень торопись, чтобы у меня было время взять кучера.