Покорение стихий: да начнется турнир! - Светлана Ершова Страница 8

– Что с тобой? – положила я руку на его предплечье. Он, покосившись на эльфийку, ответил:

– Все нормально! – и неожиданно покраснел. Я перевела глаза на оборотня, проверяя догадку, на что тот весело кивнул, подмигивая. А ведь точно, он же еще тогда, под деревом, бурно отреагировал на слова Рори, что тот бы с Леей не один вечер гулял! Бедный мой мальчик! Надо ему помочь.

– Я хочу к маме сходить, Орших, но тебя в таком состоянии не оставлю! Сходишь со мной? – дождавшись согласного кивка, продолжила. – А вы не проводите Лею до моей комнаты, а то, боюсь, наш друг ее до заикания напугал?

– Я не могу, у меня дела! – Оли, какой сообразительный!

– Солтон, вся надежда на тебя! Ты же не оставишь девушку без помощи?! – его зрачки панически расширились, но лицо он удержал! Кивнув, молча поднялся, жестом приглашая эльфийку присоединиться.

– Два наивных сводника! – пробурчал демон.

– Почему наивных? – не поняла я.

– Какой из него герой-любовник? Он ей ни одного слова не скажет, причем еще лет десять!

– А после тебя ему и не надо говорить, достаточно просто на людей не бросаться! И ты еще моего ласкового мужа бешеным называешь! – он аж поперхнулся, поднимая на меня ошарашенный взгляд.

– Ласкового?! Да от его тренировок даже мы еле ноги передвигали, а он так собственную жену насиловал!

– Вообще-то, в отличие от вас, он меня еще и после тренировок насиловал, и ничего, выжила! Тоже мне, здоровые мужики! – чмокнув его в нос, и помахав ржущему Оли ручкой, гордо направилась на выход.

– Мам, а та нэйара, так и предсказала, что ты родишь истинную для принца демонов? – мы расположились на диване, она сидя, а я – лежа головой на ее коленях.

– Нет, милая, она только сказала, что я должна родить особенного ребенка. Я тогда еще сама ничего не поняла, только потом, когда ты родилась, догадалась, – что-то я не улавливаю.

– Но ты же сказала, мы не можем видеть будущее своих близких?!

– Не можем. Но если событие значимое для мира, и близкий нам человек как-то в нем замешан, то мы в принципе его видим, просто с размытым лицом.

– А можно подробней? Я ничего не поняла! – она мягко улыбнулась, гладя меня по волосам.

– Я впервые увидела Дэймона Несокрушимого сорок лет назад. Мы с твоим отцом как раз готовились к свадьбе. Принц приехал продлевать контракт на защиту нашего государства. Как только он вошел в комнату, мне пришло видение: он сидит на троне, а рядом с ним королева с красными волосами, но без лица! Я до жути испугалась, если ты не заметила, у женщин в этом мире такого цвета нет!

– А как же драконы? У Тода как раз такой был!

– Тод – мужчина, а вот женщины у них все брюнетки! Так вот, я испугалась, что вижу себя! А ведь твой отец мой истинный, но если бы я оказалась истинной для Дэя, он забрал бы меня в любом случае, не поверив, что без Дорнета я умру! Несмотря на мои опасения, принц в мою сторону и не глянул, и я выдохнула, успокоившись. А когда через двадцать один год мне в руки дали пищащий комок с красными волосами, я все поняла!

– Но почему сразу истинная? Может, он женился по каким-то своим соображениям?

– Какая же ты у меня еще маленькая! Твой муж, при всем его сволочизме и бешеном нраве, самый благородный и правильный из всех, кого я когда-либо встречала, и по-другому он бы не женился. Когда я отдавала тебя за него замуж, я была счастлива, потому что точно знаю: лучшего мужчину для моей дочери представить сложно! Он никогда тебя не обидит сам и порвет любого, кто попробует это сделать!

– А когда он уши тебе оторвать хотел, что-то ты струхнула! – не могла я ее не подколоть.

– Насчет не обидит, я только про тебя сказала, к остальным это не относится!

– И что, думаешь, и вправду бы оторвал?

– Если бы считал, что поступает правильно – с легкостью!

– Даже несмотря на то, что ты моя мать?

– Боюсь, только это меня и спасло! Я же сказала: он тебя не обидит! Поэтому ни мне, ни твоим мальчикам ничего не угрожает!

– Да уж, хороший он у меня! – не выдержав, рассмеялась. – Мам, а что такого великого в том, что Дэй сидел на троне, он ведь ему по наследству полагается?

– О, это особенный трон! Поживешь – узнаешь!

По возвращению в комнату меня ждал сюрприз! Лея, пританцовывая, накрывала стол, не иначе, как для толпы орков, так как он ломился от всевозможных яств и выпивки!

– Это что?

– А это мы с тобой будем отмечать мое назначение!

– Ты хотела сказать, вся академия? – я еще раз обвела стол глазами.

– Нет, только ты и я!

– А, поняла, мы будем делать это два месяца!

– Не язви, мы будем это делать, пока не надоест! – спорить с ней все равно бесполезно. Так что я сдалась!

После третьего бокала вина, ее идея уже не казалась такой уж плохой. Мы успели посплетничать, наверное, обо всем на свете, когда она вдруг спросила:

– Лана, раз у нас уже такие интимные разговоры, скажи, пожалуйста, а что за ужас у тебя с полотенцами? – эльфийка брезгливо поморщилась.

– Это Кейгард, скотина, над моим Дэюшкой издевался! – пожаловалась, чуть не всплакнув.

– Не поняла, он что, нашего Дэймона обижал?! – ее брови сошлись в праведном гневе.

– Не нашего, а моего! – я немного психанула.

– Ой, да я и не претендовала! А теперь и подавно делить некого! – тут я заткнулась, пьянка пьянкой, а секреты надо хранить. – Слушай, а давай ему отомстим!

– Как? – идея мне понравилась.

– У меня такая шикарная краска для волос есть, на его белоснежные ляжет – закачаешься! Короче, сиди здесь, я сейчас! – не было ее минут пятнадцать, я даже удивилась ее скорости, это же в соседнее крыло бежать пришлось. – А вот и я! – влетела она в комнату, показывая мне какой-то пузырек.

– А цвет-то хоть какой?

– Цвет мести! – пафосно произнесла эльфийка. – Так, время полседьмого, значит, он еще в ректорате, пошли проникать в его комнату!

– Как полседьмого, это мы во сколько с тобой пить-то сели?

– Обед, шмотки, стол, потом ты, – бормотала она, загибая пальцы. – Где-то в четыре!

– В такую рань пьют только алкоголики!

– И мы! Пошли уже, будешь на шухере стоять!

– А это как?

– Как с тобой сложно! Стой неподалеку от его двери, если он вдруг появится – отвлечешь!

– Как?

– Вот заладила-то! Ты же пьяненькая, всплакнешь, мол, плохо мне, по мужу скучаю, главное, не давай ему поворачиваться к двери, а остальное я беру на себя, поняла?

– Это я могу!

– Пошли!