Курьер-миллиардер - Анна Шварц Страница 8

— Фамилию его не скажешь? 

— Нет, — качаю я головой, — зачем?

— Ладно, — просто отвечает Эрик.

И, даже не запахнув куртку, выходит наружу. Я тянусь к ручке, дергаю за нее. Эрик, тем временем, обходит машину и открывает мне дверь, как джентельмен.

— Спасибо, — я вылезаю из машины, чувствуя всеми своими ляжками, как мороз на улице становится крепче. На Новый год обещали минус  тридцать. Кажется, этот минус пришел немного раньше.

— Давай скорее, — он заставляет взять себя под руку, и, пикнув сигнализацией, ведет к входу в здание, — коленки заморозишь иначе.

— Мне нормально, не беспокойся.

— Коленки морозить нормально? — он немного удивленно смотрит на меня, — ты всю зиму так ходишь?

— Ну, не совсем, но… — я заминаюсь. Мне становится стыдно, а в голове бьется одна мысль «Боже, ну нафига ему это знать? Зачем он это спрашивает? Чтобы убедиться, что я не его полета птица? Ну видно же по коленкам, будь они неладны!».

— Лен, я просто спросил. Ты есть не хочешь? Я уже да.

— Немного.

— Можем тут перекусить, а потом съездить куда-нибудь вместе. Хоть поговорим, — двери перед нами открываются. Возле пропускного пункта с турникетами стоят скучающие охранники в смешных новогодних шапках с рогами оленя. Стоит только им нас заметить — как мужчины выпрямляются, и начинают дружно улыбаться.

— Вечер добрый. С наступающим вас! — приветствует один из них.

— И вас, ребят, — отвечает Эрик.

Мы проходим через турникеты, заходим в лифт, и едем куда-то наверх. Я скептически осматриваю нас в зеркале. Шикарный мужчина, как с обложки журнала и Лена. Просто Лена. Я расстегиваю пуховик, чтобы хоть немного приличнее выглядеть, но что так, что этак… вижу в отражении, как Эрик внезапно поднимает уголки губ в улыбке.

— Что такое? — спрашиваю я.

— Красивая ты, Лен. Только переживаешь много. Прекращай.

— Я не…

Двери разъезжаются, и мои глаза округляются. Куча народу, играет новогодняя музыка, везде новогодние гирлянды и снежинки из бумаги – первое, что выхватывает мой взгляд. Большой современный опен-спейс, в белых и бежевых тонах. Знаю, что муж тут работает, но даже не знала, что внутри так красиво и уютно.

Из-за стойки ресепшена на нас смотрит брюнетка в шикарном красном платье и хищно улыбается во все тридцать два белейших, как унитаз, зуба.

— Здра-авствуйте, — тянет она, взглядом раздевая Эрика. Точнее, пытаясь сжечь на нем всю одежду, — а вы с сестрой? У нас тут фруктовые канапешки. Не хотите попробовать?

С сестрой?! Я хмыкаю. Эрик приподнимает бровь в ответ.

— Елена мне не сестра, — несколько холодно отвечает он, и я поражаюсь его интонациям. Внезапная перемена настроения из доброго Эрика в какую-то злую жопу,  — Алексей здесь?

— Да-а, — продолжает мурлыкать эта огромная кошка, но взгляды в мою сторону становятся напряженными и оценивающими. С ног до головы. Щелк, щелк, щелк,  и будто составила фоторобот.

— Хорошо, — произносит Эрик, — угости Лену чем-нибудь и покажи, где раздеться. Лен, я сейчас вернусь, — он притягивает меня за плечи и демонстративно целует в макушку. Я на секунду чувствую, как щетина цепляет волосы и его теплое дыхание, как Эрик отпускает меня, тихо добавив, — прости, в туалет.

— А-а, — тяну я, — хорошо.

И сияюще улыбаюсь девушки с ресепшена. Она смотрит на меня, как на глупое насекомое, которое внезапно решило заговорить с ней, и грохает тарелку с фруктовыми канапе на стойку.

— Угощайтесь.

«Застрелитесь» — расшифровываю я.

— Спасибо, я не голодна. Где я могу раздеться?

— Там вешалки, — она тычет пальцем  вглубь офиса, — заверните налево и сразу увидите. За пальмой в кадке.

Я киваю, и решительно иду в указанную сторону. Люди ходят туда-сюда, мимо меня, изредка провожая заинтересованными взглядами, здороваются, забирают верхнюю одежду и уходят.

— С Наступающим, — улыбается мне какая-то пухленькая, темноволосая девушка, завязывая перед зеркалом шарф.

— Вас тоже, — улыбаюсь я в ответ, стягивая с себя пуховик.

И только тянусь, чтобы его повесить, как слышу возмущенный мужской голос позади.

— Лена?! Какого хрена?!

О, нет. Я замираю, смяв в руках капюшон. Дорогой муженек, все-таки, тут.