365 дней - Бланка Липинская Страница 8

Когда я проснулась снова, было еще темно. Не знаю, сколько я спала, может, это была еще одна ночь? Нигде не было ни часов, ни сумочки, ни телефона. На этот раз мне удалось подняться с кровати и сесть на краю. Некоторое время я ждала, пока перестанет кружиться голова. Я заметила ночник у кровати. Когда его свет осветил номер, я поняла, что место, в котором я нахожусь, вероятно, довольно старое и совершенно мне неизвестное.

Рамы окон были огромные и богато украшенные, напротив тяжелой деревянной кровати был огромный каменный камин - похожие я видела только в кино. На потолке были старые балки, которые идеально сочетались по цвету с оконными рамами. Номер был теплый, элегантный и очень итальянский. Двигаясь в сторону окна, через некоторое время я вышла на балкон, с которого открывался вид на сад, от которого захватило дух.

- Хорошо, что ты уже проснулась.

Я замерла от этих слов, и мое сердце подступило к горлу. Я обернулась и увидела молодого итальянца. О том, что он им был, неоспоримо свидетельствовал его акцент, когда он говорил по-английски. Также и его внешний вид, безусловно, утверждал меня в этом мнении. Был не очень высокий - как примерно семьдесят процентов итальянцев, которых я видела. У него были длинные темные волосы, спадающие на плечи, тонкие черты лица и большой рот. Можно сказать, что он был очень миниатюрным. Одетый в безупречный и элегантный костюм, он все же выглядел, как подросток. Хотя, очевидно, он тренировался, и немало, потому что накачанные плечи непропорционально расширяли его фигуру.

- Где я и почему я здесь?! - бросила я в ярости, направляясь к мужчине.

- Пожалуйста, освежитесь пока. Я вернусь за вами скоро, тогда вы все узнаете, - сказал он и исчез, закрыв за собой дверь. Выглядело это так, будто он сбежал по-английски. Также его внешний вид, безусловно, утверждал меня в этом мнении. Я пыталась открыть дверь, но либо замок захлопывался автоматически, либо у парня был ключ и он его использовал. Я бормотала проклятия себе под нос и чувствовала себя абсолютно беспомощной.

Рядом с камином располагались еще двери. Я включила свет, и моим глазам открылась сногсшибательная ванная комната. Посередине стояла огромная ванна, в одном углу установлен туалетный столик, рядом с ним большая раковина с зеркалом, в другом конце я увидела душ, под которым с успехом могла поместиться футбольная команда. Там не было душевого поддона или стен, только стекло и пол из тонкой мозаики. Ванная комната была размером со всю квартиру Мартина, в которой мы вместе жили. Мартин... наверное, он волнуется. А может, радуется, что, наконец, никто не морочит ему голову своим присутствием.

Снова меня охватила злость, на этот раз в сочетании со страхом, вызванным ситуацией, в которую я попала.

Я встала перед зеркалом. Я выглядела очень хорошо, была загорелой и, наверное, очень хорошо выспалась, потому что синяки, которые у меня были под глазами в последнее время, исчезли. Я по-прежнему была одета в черную тунику и купальник, в которых я была в свой день рождения, когда выбежала на улицу из отеля. Как мне быть теперь без своих вещей? Я разделась и приняла душ, взяла толстый белый халат с вешалки и решила, что я освежилась.

Когда я исследовала комнату, в которой проснулась, в поисках подсказки, где я могу находиться, дверь спальни распахнулась. Снова появился молодой итальянец, который жестом пригласил следовать за ним.

Мы прошли по длинному коридору, украшенному вазами с цветами. Погруженный в сумерки дом освещали только уличные фонари, свет которых вливался через многочисленные окна. Мы пробирались через лабиринт коридоров, пока мужчина не подошел к одной двери и не открыл ее. Когда я перешагнула порог, он закрыл дверь, не входя со мной. Помещение было, наверное, библиотекой, стены сплошь покрывали полки с книгами и картины в тяжелых деревянных рамах. В центре комнаты горел восхитительный камин, вокруг которого были установлены темно-зеленые мягкие диваны и кресла с многочисленными подушками в разных оттенках золота. Рядом с одним из кресел был столик, на котором я увидела бутылку шампанского в ведерке со льдом. Взглянув на него, я поежилась; после моего недавнего безумия алкоголь был не тем, что мне нужно.

- Сядь, пожалуйста. Ты плохо отреагировала на транквилизатор, я не знал, что у тебя проблемы с сердцем, - я услышала мужской голос и увидела фигуру, стоящую на балконе спиной ко мне.

Я уже не дергалась.

- Лаура, садись в кресло. Я не буду просить тебя снова, я посажу тебя силой.

В голове гудело, я слышала биение своего сердца, и мне казалось, что я упаду в обморок. У меня в глазах потемнело.

— Какого черта ты меня не слушаешь?

Персонаж с балкона двинулся в мою сторону, и прежде, чем я упала на пол, схватил меня за плечи. Я моргала глазами, пытаясь сфокусироваться. Я почувствовала, как меня посадили в кресло и положили в рот кубик льда.

- Пососи лед. Ты спала почти два дня, доктор поставил тебе капельницу, чтобы ты не обезвоживались, но ты, возможно, хочешь пить, и у тебя есть право не чувствовать себя лучше.

Я знала этот голос и, прежде всего, этот характерный акцент.

Я открыла глаза, и тогда я столкнулась с этим холодным, животным взглядом. Передо мной стоял на коленях мужчина, которого я видела в ресторане, в отеле и... о, Боже, в аэропорту. Он был одет так же, как в тот день, когда я приземлилась на Сицилии и столкнулась с телохранителем. На нем был черный костюм и расстегнутая на груди черная рубашка. Он был шикарный и очень душистый...

Я в ярости выплюнула кубик льда прямо ему в лицо.

- Какого черта я здесь делаю? Кто ты и по какому праву ты держишь меня здесь?

Он вытер с лица влагу, оставленную льдом, поднял холодный прозрачный кубик с толстого ковра и бросил его в горящий камин.

- Ответь мне, блядь! - я орала изо всех сил, забыв, как ужасно я себя чувствовала. Когда я попыталась встать с кресла, он схватил меня за плечи и бросил обратно.

- Я сказал, чтобы ты сидела, я не признаю непослушания и не собираюсь терпеть его! - зарычал он, нависая над мной и опираясь на подлокотники.

Я в ярости подняла руку и ударила мужчину по щеке. Его глаза загорелись яростью, и я, испугавшись, чуть не упала с сиденья. Он медленно поднялся, выпрямился и громко втянул воздух. Да, очень я испугалась того, что сделала, и решила не проверять, где находится предел его терпения. Он двинулся в сторону камина, встал лицом к нему и оперся обеими руками о стену над камином. Проходили секунды, а он молчал. Если бы не тот факт, что он заставил меня чувствовать себя в плену, я бы сейчас чувствовала себя виноватой, и мои извинения были бы бесконечны, но в нынешней ситуации мне было трудно чувствовать что-то, кроме гнева.

- Лаура, ты такая непокорная, странно, что ты не итальянка.

Он повернулся, и его глаза по-прежнему горели. Я решила молчать, надеясь, что выясню, что же я здесь делаю, и как долго это будет продолжаться.

Внезапно дверь распахнулась, и в комнату вошел тот же молодой итальянец, который меня привел.