(Не) та женщина - Диана Рымарь Страница 73

Она будто не почувствовала стальной хватки похитителей, не испытала боли, когда ее швырнули на пол газели, не слышала сальных шуток и подколок двоих ублюдков, когда ее вытаскивали наружу.

Женю привезли к какому-то заброшенному ангару, находившемуся на выезде из города. Огромное, старое на вид полукруглое сооружение располагалось поодаль от основной дороги. Так сразу и не увидишь. Глухомань, куда люди давно забыли дорогу.

Она вела себя тихо и послушно. Готова была на что угодно, лишь бы не бесить похитителей, лишь бы не тронули дочку.

Позволила взять себя за руки, завести внутрь.

— Вперед, — пихнул ее в спину один из похитителей, тот, что покоренастее.

Очень скоро Женю завели внутрь. Помещение оказалось почти пустым, лишь в центре стоял квадратный стеклянный куб размером примерно с ванную комнату, какая была в ее старой, купленной в ипотеку двушке. Углы куба зачем-то обшили каким-то металлом.

Женя дико вскрикнула, заметив возле этого стеклянного куба сгорбленную фигуру Марии. Она держала на руках ребенка и беззвучно плакала. Позади нее стоял крупный бородатый мужик в черной боксерке. Он держал в руке пистолет, а услышав вопль похищенной, упер дуло няне в висок.

Когда Женя подошла, хищно осклабился.

— Будешь послушной, и все выживут, — проговорил тем же самым хриплым голосом, который Женя еще недавно слышала в трубке своего мобильного.

И вдруг сбоку раздалось легкое жужжание, а одна из стенок стеклянного куба поползла вверх. Когда она поднялась на достаточную высоту, похитители пихнули Женю внутрь.

— Дайте ребенка! — взмолилась она.

— Сначала мы кое-что сделаем… — пробасил самый высокий из похитителей.

Он шагнул к Жене в импровизированную стеклянную комнату, взял с пола цепи с широкими металлическими кандалами для ног и велел:

— Дай ногу!

— З-зачем? — застучала зубами Женя.

— Я дважды просить не буду… Станешь выпендриваться, сломаю на хрен ногу!

Очень скоро Женя оказалась скованной этими кандалами, связанными между собой толстой и очень тяжелой цепью. Они холодили ноги, и передвигаться в них показалось ей практически невозможным.

Тут бородач, удерживающий на мушке Марию, кивнул, и няня поплелась к Жене на нетвердых ногах, передала Нонну.

Почувствовав в руках тяжесть спящей малышки, Женя на какую-то секунду успокоилась. Потом заметила, что один из похитителей водит пальцами по экрану мобильного, и вдруг снова услышала уже знакомое жужжание. На этот раз стеклянная стена поползла вниз, отрезая ее от похитителей. Видимо, механизм управлялся с телефона. Вроде бы она в безопасности, а на самом деле заперта. Как мышь в клетке!

«Как же они смогли выкрасть няню с Нонной? — судорожно пыталась понять Женя. — Дом Рубена — надежнейшее место с охраной!»

— Что вы сделаете с Марией? — забеспокоилась тут же.

— Какая тебе разница, богатая стерва? — захрипел бородач.

Няня вдруг снова заплакала, утерла слезу рукой, но в этот раз как-то чересчур громко всхлипнула.

А потом Женя и вовсе заметила, что, утирая слезы, Мария задела рану на скуле, но при этом даже не поморщилась. Словно это была не рассеченная кожа, а… муляж?

— Мария? Как ты могла? — простонала Женя, вдруг сразу всё поняв.

Еще секунду назад искривленное скорбью лицо няни вдруг превратилось в злобную маску стервы. Она зашипела на Женю гадюкой:

— Балы, вечеринки, красивый жених, черная икра на завтрак… Ты к тому же родила здорового ребенка в элитном роддоме. Я не завидую, нет, но разве это честно? Тебе дано всё, а некоторым ничего! И ты при этом еще няню наняла, чтобы бока свои отлеживать. Если бы мой ребенок был жив, а не умер в той паршивой нищенской больнице, я бы его ни на минуту ни с одной няней не оставила, ясно тебе? Я бы за каждую минуту с ним удавить была готова. Ты — зажравшаяся тварь! И ты заслуживаешь всего, что с тобой случится!

В ее глазах плескалось столько ненависти, что ее буквально трясло. Их обеих трясло — Марию от ненависти, Женю от страха.

Теперь она уже была рада, что ее и няню разделяла пусть и стеклянная, но всё же перегородка. Правда, радовалась недолго.

— Эй, вы куда? — крикнула она похитителям, когда те все разом развернулись и направились к выходу.

Однако никто из них не обернулся, не сказал ни слова.

Они просто ушли.

Женю тем временем начало еще больше трясти.

Одна, в почти неподъемных кандалах, да еще и с ребенком на руках. И даже присесть негде, вокруг только бетонный пол.

«Если я разобью стекло, сильно порежусь?» — задалась вопросом Женя.

Первым делом она стащила с себя босоножки, всё равно в кандалах на каблуках было очень тяжело стоять. Потом стянула через горло красное платье, сложила его в уголочке и положила сверху спящую Нонну. Схватила босоножку и аккуратно стукнула каблуком по стеклу. Пробный, слабый удар. Стукнула сильнее, еще сильнее, но результат оказался тот же — нулевой.

— Стекло бронированное… — вдруг раздался откуда-то сзади до ужаса знакомый голос.

Жена обернулась и увидела позади стеклянной комнаты стол. На нем возвышался объемный экран, такой же, который фирма, на которую работал Влад, презентовала на конкурсе в Пекине.

Из монитора на нее смотрел уже так люто ненавидимый ею Влад Стахов.

— Ублюдок… так это ты… — прохрипела она.

— О, ты наверняка говоришь какие-то дико интересные вещи, но я тебя не услышу, — проговорил он. — Видишь ли, это запись.

— Урод! — заверещала Женя и что было силы стукнула ладонью по стеклянной стене.

Зря это сделала, только руку больно ударила.

— Я расскажу тебе одну индийскую притчу, Жасмин… — тем временем продолжал Влад. — Однажды падишах пожелал узнать, что живому существу дороже всего на свете… Придворные сказали — дети. А один мудрец ответил — жизнь. Ты сама как считаешь?

Женя глянула на спящую Нонну и для себя однозначно решила: для нее важнее дочь. Только она…

— Думаешь, дети? — продолжал ухмыляться Влад. — А я тебе докажу, что нет! Тот самый мудрец поместил в бассейн обезьяну с детенышем и пустил воду. Обезьяна очень старалась сохранить жизнь своему малышу, однако, когда начала задыхаться, встала на него, чтобы выжить. И ты встанешь… Потому что ты — мерзкая тварь. Животное. Ведь только животное не смогло бы оценить чувств, которые я к тебе питал.

«Это всё из-за того, что я его отвергла?! — охнула про себя Женя. — Что за больной ублюдок? Его никогда не отвергали?»

А Влад всё говорил:

— Я готов был сдувать с тебя пылинки… а теперь тебя уничтожу! И тебя, и твоего ублюдочного жениха. Он, конечно, тебя найдет. Но к тому времени ты уже успеешь показать ему, какая ты тварь. И он убьет тебя сам за то, что ты сделаешь. Кстати, если надеешься на то, что сможешь продержаться на поверхности воды, то нет, не сможешь. Кандалы не дадут…