Хочу с тобой - Ольга Вечная Страница 71

Марина

Полторы недели спустя

Кушетка, на которой я сижу, неприятно холодная. А слёзы на глазах — обжигающе горячие.

Плачу с трудом — во мне ни воды, ни соли уже не осталось. Доктор бросает строгие взгляды. А мне жить не хочется. Снова. Но деваться некуда, никто не знает, где я. Так правильно, а дальше видно будет.

Колени сжимаю. Смотрю на них. Молитву бы прочла, да слова вместе не свяжу. Страшно мне.

Я совсем-совсем одна в целом мире. Теперь уже абсолютно точно.

Вопросы стандартные, но никогда не думала, что отвечать на них придется при вот таких обстоятельствах. Я думаю о Даниле. Сама не знаю, как к этому пришла. Раньше в минуты отчаяния к отцу обращалась мысленно, но детство закончилось.

— Дата начала последней менструации, — спрашивает врач.

Называю. Страшный день. Ссора с Данилом. Конец всему. Бежать от него хотелось, чтобы не видеть, не слышать. Ни о чём не думать и с начала начать. И я начала в Ростове. На работу устроилась. Дядя Саша не разрешил нам с Леной квартиру снимать вдвоем, хотя мы студию нашли уже и оплатили на три месяца вперед, плюс услуги риелтора. Пришлось половину денег вернуть, что для меня вышло непомерно дорого. Но отчаиваться я не стала, пошла работать. Была открыта для знакомств и возможностей.

Вот и познакомилась. С разными людьми. Через Ленку и на работе. Один парень, друг Лены, начал настойчиво ухаживать. Симпатичный, городской. Я сначала отнекивалась, но потом согласилась сходить с ним на свидание. Было ужасно одиноко, да и Лена заверила, что он из очень хорошей семьи. Хотелось скорее затмить Данила кем-то, переключиться. Чтобы глаза его не вспоминать. Стереть из памяти, как смотрел на вокзале, когда провожал. Чтобы не сорваться и не позвонить ему.

Этот парень был добрым, понимающим, веселым и современным. И казалось, совершенно безопасным. Мы сразу нашли общий язык. Его совсем не испугало, что я одна, без семьи и денег. Приехала из деревни поступать и учиться. Он хвалил мои амбиции, восхищался. Через три недели пригласил меня на вечеринку и привел в квартиру, где зависала компания. Поначалу было весело: музыка, смех. Я не пила алкоголь, только воду. А когда мы с этим парнем случайно оказались за закрытой дверью, поняла, что затмить Данила не удастся. Никем. По крайней мере, не в ближайшее время. Захотелось домой, и я попросила проводить меня к выходу. На что получила ответ, что я невероятно красивая.

— Расправляйте пеленку и ложитесь, — приглашает врач в кабинете узи. — Не переживайте так сильно, всё наладится.

— Мне страшно, что не справлюсь, — говорю, а голос дрожит. — Мне в декабре девятнадцать. И я не хотела. Об аборте думаю, но решиться не осмеливаюсь. А посоветоваться не с кем. Я... на той неделе чуть с моста не прыгнула, — признаюсь честно.

Это правда.

Работала как робот. Постоянно ошибалась, роняла посуду, била. Меня не увольняли только из-за дяди Саши, который хмурился, но молчал.

Приходила домой, бросала взгляд на учебники, к которым за семь недель не притронулась. Садилась на диван, закрывала глаза и думала о Дане. Это всё, на что я была способна.

Представляла, как заберусь на крышу и прыгну вниз. Или с моста в ледяную воду. Я хотела, чтобы меня не было. Молилась, чтобы всё само каким-то образом разрешилось, без моего участия. Но оно никак не разрешалось!

Доктор смотрит на меня внимательно.

— Я договорюсь о приеме психолога, не убегайте сразу. Вам помощь нужна.

Отрицательно качаю головой:

— Уже не нужна. Мне помогли.

Данил. Снова. После всего. Врач всё же достает сотовый и набирает номер, начинает упрашивать какую-то Ольгу Геннадиевну, чтобы задержалась. Я сижу молча, смотрю в одну точку.

Данил появился через три недели после той вечеринки. Я увидела его за столиком в ресторанчике, где работаю, и чуть не умерла от счастья на месте! А потом вспомнила всё, что со мной случилось. Что я натворила! У меня задержка была и тест положительный. Полная безнадега, и животный ужас внутри. А также четкое понимание, что Данил не простит, не поймет и не примет. Никогда.

Миронов брал измором. Я наговорила ему столько злых слов, чтобы уехал. Но он вернулся в ресторан, сел за свой стол и остаток вечера мрачно наблюдал за мной. До самого закрытия. Устроил засаду и охотился на дичь. А я старалась не думать о его словах! О том, что он хочет меня вернуть, что любит. Забыть не может.

Не по полу ходила, клянусь, а по колкому льду. Ноги замерзли, как в ту ночь, когда я босиком бежала по улице, спасаясь. Они кровоточили, а душа болела. Я хотела к Данилу на колени, хотела прижаться к его груди и умолять, чтобы забрал меня с собой. Спас. Решил проблемы. Такие страшные, стыдные проблемы. Единственные, с которыми не пойдешь к любимому мужчине.

Было слишком поздно. Данил заслуживает семью и своих собственных детей.

Потом он ушел и на следующий день не вернулся. Я понятия не имела, что делать дальше. Денег оставалось мало. Я совершенно не чувствовала в себе сил принять хоть какое-то решение. Звонить домой? Кому? Маме? Хоментовскому?

Я была на грани. А потом...

Помощь пришла неожиданно, но вновь от единственного человека, которому я была небезразлична, несмотря ни на что. Действительно небезразлична.

Мне позвонил Паша и попросил встретиться. Конечно, не по собственной инициативе.

Приехал в мою студию, огляделся. Кивнул сам себе, словно отметив, что условия достойные. Положил на стол документы и ключи от «Лексуса». Того самого, на котором мы с Данилом проехали полстраны.

— Это тебе прощальный подарок, — сказал сухо. — Не обольщайся. За ту цену, что Данил запросил, ее никто брать не хочет, а уступать Миронов, как обычно, не собирается. Данилу эта машина не нужна, она ему никогда не нравилась. Он решил тебе ее подарить. Тут документы, я помогу оформить. Только быстро, времени в обрез.