Любовники Камиллы - Виктория Янссен Страница 6

По стенам коридора стояли стулья эбенового дерева с инкрустированными цветочным узором спинками, а между ними примостились небольшие столики с мраморными столешницами. Каждый столик был пуст. Для какой цели их поставили сюда, Анри не представлял.

Герцогиня стремительно шла по коридору, не удосуживаясь бросить даже мимолетный взгляд на натюрморты в позолоченных рамах, на гобелены, изображающие богато одетых дам, гуляющих со своими розовощекими отпрысками в цветущих садах, и на мраморный бюст герцога, чей пустой, но всевидящий взгляд заставил Анри немедленно отвести глаза.

К огромному облегчению юного грума, он не увидел в коридоре ни одного стражника.

Озираясь по сторонам, Анри чуть не налетел на герцогиню, которая внезапно остановилась, вытаскивая из-за корсета маленький золотой ключик. Анри отшатнулся, оперся на стену, чтобы не упасть, и, быстро повернув голову, заметил на бледно-розовых обоях грязное пятно от своей ладони. Мысленно охнув, он быстро стер пятно обшлагом рукава.

Скрежетнул ключ, проворачиваясь в замочной скважине, а затем распахнулась дверь.

Теперь Анри уже не стал разглядывать комнаты, через которые они проходили. В глазах у него рябило, а в мозгу осталось лишь общее восприятие роскошной обстановки: свежесрезанные цветы в напольных вазах, мягкий искрящийся бархат, огромные овальные зеркала в широких рамах, множество диванов с раскиданными на них яркими подушками, серебряные блюда со свежими фруктами, витиеватые стеклянные масляные лампы, от которых струился приятный аромат.

Когда герцогиня наконец снова остановилась, Анри увидел прямо перед собой немыслимых размеров деревянную кровать под тяжелым балдахином, занавешенную пологом из золотой ткани с пушистой бахромой и украшенную голубыми шелковыми подушками. Кровать эта превосходила своими гигантскими размерами денник призового жеребца-производителя, а два таких огромных лежбища полностью заняли бы лачугу, в которой появился на свет Анри. Все свои девятнадцать лет Анри спал на соломе, подложив под голову запасную рубаху, и по его стоптанным сапогам бегали крысы. Как он мог обслужить герцогиню на кровати, за деньги, полученные от продажи которой, можно купить всю его деревню? Нет, это невозможно. Его верный дружок съежился в штанах, как пустая оболочка для колбасы.

Не узнавая собственного голоса, Анри прохрипел:

— Подождите.

Герцогиня повернулась и посмотрела на него.

— Я… — Анри сглотнул, — я хочу…

Взгляд герцогини оставался бесстрастным. Она хранила гордое молчание. Да и зачем ей что-то говорить? — подумал Анри. Он здесь, рядом с ней, она уверена, что получит свое, а как будет происходить… действо, ее совершенно не волнует.

Ладно же! Анри тряхнул головой. Он заставит ее проявить хоть какие-то человеческие чувства. Пусть его ждет после этого лютая смерть, но он умрет настоящим мужчиной, а не бессловесным рабом.

— Я хочу, чтобы вы прошли туда, — сказал он самым решительным тоном, на какой был способен, и указал на комнату, из которой они только что вышли и которая его не так сильно пугала, как эта огромная опочивальня.

К изумлению Анри, герцогиня без всяких комментариев отступила от кровати и направилась к двери, при этом ее юбки скользнули по его голой ступне. Анри вздрогнул от прикосновения шелковой ткани, как нервный конь, и последовал за ней.

Комната, которую он выбрал, тоже была очень просторной, но здесь, по крайней мере, не было кровати.

— Если ты дашь мне ребенка, — проговорила герцогиня, — я отплачу тебе золотой монетой.

Щеки Анри вспыхнули от стыда. За кого она его принимает? Он не блудница, не распутная девка, которая продает свое тело за деньги, да и никакое золото ему не поможет, если стражники поймают его в покоях герцогини. Да его просто кастрируют раскаленным мечом, и это самое меньшее, что ему грозит. Обладая богатым воображением, Анри представил себе грядущую казнь и вдруг разозлился и почувствовал, что его дружок ожил и напрягся, ощутимо натянув домотканые штаны. Ну и пусть, подумал Анри, ему все равно, что подумает о нем герцогиня. Ему надлежит стать для нее не другом-приятелем, а жеребцом-производителем. Значит, он волен делать с ней все, что ему заблагорассудится. Абсолютно все. Сейчас ее светлость находится полностью в его власти.

А что она сделает, если у него ничего не получится? Найдет другого кандидата, готового заработать легкие деньги? Конечно найдет. Но нет, у него все должно получиться, он молод и полон сил. Пусть на очень короткое время, но он станет ее властелином.

— Снимите одежду, — глухо сказал Анри и получил равнодушный ответ:

— Одной мне не справиться. Ты должен мне помочь.

Эта проблема озадачила парня. Ему еще никогда не приходилось выступать в роли горничной. Однако перспектива раздеть ее светлость еще больше возбудила его.

— Наклонитесь над тем диваном, — сказал он. — Нет, не так. Перегнитесь через спинку.

Герцогиня сделала так, как он велел. Когда она наклонилась над спинкой дивана, грудь ее визуально увеличилась в объеме и едва не вывалилась из глубокого декольте. Теперь лицо женщины было скрыто свесившимися с обеих сторон волосами, зато взору Анри открылась белоснежная кожа шеи.

Юноша медленно обошел вокруг дивана, разглядывая герцогиню со всех сторон, и, подойдя к ней со спины, заметил пуговицы на ее темно-красном одеянии. Никогда еще он не видел такого количества пуговиц на женских платьях. Надо полагать, немало часов кропотливого труда потребовалось придворным белошвейкам, чтобы обшить эти пуговки тканью, затем пришить их к платью и скрупулезно, виток за витком, соорудить крохотные петельки из ниток, чтобы платье можно было застегнуть.

Анри вздохнул. Проще всего было бы рвануть материю так, чтобы пуговицы брызнули в разные стороны, но вместо этого он осторожно освободил их из петелек. Тело герцогини стало постепенно обнажаться. Анри просунул руки за корсаж и сжал в обеих ладонях большие мягкие женские груди. Дыхание герцогини участилось, и из его легких воздух тоже стал вырываться чаще. Анри прижался к ней своим пахом и почувствовал, как нервно дернулись мышцы ее ягодиц. Он закрыл глаза. Да, он сделает то, о чем она просит, у него все получится, его тело готово выполнить приказ герцогини. С явной неохотой он отодвинулся от нее и продолжил процесс расстегивания пуговиц.

Вскоре ему удалось освободить ее тело от платья до самой талии. Как управляться с дамскими корсетами, Анри уже знал, поэтому справился с застежками достаточно быстро. Под корсетом он обнаружил платье-рубашку, сотканное из тончайшего шелка, и хотел стащить его через голову герцогини, но от его хватки шелк порвался с негромким хрустом, и от этого звука Анри окатило жаркой волной. Пару минут он любовался линией женского позвоночника, а потом припал губами к шее герцогини и жадно поцеловал ее, однако вовремя вспомнил о том, что на нежной коже может остаться засос, который непременно заметит герцог, и выпрямился.

Герцогиня дышала быстро и неровно, тело ее сотрясала крупная дрожь. Анри с любопытством обозрел ее обнаженную спину и оценил совершенно неприличную для герцогини позу. При этом у него был такой вид, словно перед ним находилось новое седло, на которое он должен нанести глянец. На его губах мелькнула ухмылка: нет, это не седло, а распластанная на спинке дивана герцогиня, и ее необходимо ублажить, да так хорошо ублажить, чтобы после этого у нее появилось долгожданное дитя.