Другие истории, которые заставят тебя покраснеть - Мари Грей Страница 6

Клод вынужденно подслушивал разговор за соседним столиком –тем самым, за которым еженедельно проходило «заседание молодых, разведенных иобиженных».

Уже не в первый раз его уши ловили порой шокирующие, поройсмешные, порой патетичные откровения женщин, упивающихся своими же байками. Поволе случая, они всегда располагались за соседним столиком. Неизвестно,встречались ли они еще в течение недели, но в пятницу вечером они неизменнорасполагались рядом, так что было легко – слишком легко – следить за ходом ихбеседы.

Четыре сплетницы и не догадывались, насколько удобно изаманчиво следить за их невероятными приключениями, подобными сериалу. О, онине бездействовали, эти разведенные и обиженные! Клоду казалось, что каждуюнеделю, по крайней мере, у одной из них случалась какая-нибудь история (какправило, с кошмарной развязкой), достойная того, чтобы рассказать о ней на этомсобрании.

Однако, что больше всего задевало Клода, это были истории,многочисленные и разнообразные, касающиеся, как правило, одного и того же –мужчин и их хронической неспособности по-настоящему удовлетворить женщину.Согласно их опыту, мужчины были либо слишком озабочены тем, чтобы показать своювыносливость, и «накачивали» их, не заботясь об их удовольствии, либо наоборот,«извергались» слишком рано. Да и вообще, они утруждали себя лишь несколькимипоцелуями и – оп! – сразу в койку! Более того, никто из них, казалось, и неподозревал о таких понятиях, как «предварительные ласки» или «ласки клитора».Послушать их, так все мужчины были убеждены, что лишь их крайняя часть теласпособна доставить удовольствие женщине, и при этом совершенно неважно, каквести себя с женщиной.

До Клода доносились как тонкие, так и грубые шутки.

– Этот козел не потрудился даже снять сапоги! И когда он вчетвертый раз отдавил мне ноги, я должна была изобразить восторг оттого, чтоон, наконец, кончил!

– Ну, с моим это произошло еще до того, как он спустилбрюки. Он был так унижен… Напрасно я повторяла, что нет ничего страшного, чтомы все равно можем получить удовольствие, и что в следующий раз все получится.Как же! Он же считал своего самого лучшего друга непобедимым!

– А у моего последнего он был такой маленький, что сначала яподумала, будто это его палец. Я решила: «Вот человек, который что-то умеет!»,но нет, это был его пенис, которым он двигал туда-обратно три минуты, почти недвигаясь сам, затем встал, надел брюки и предложил мне выпить.

Клод посчитал все это печальным. Конечно, можно допустить,что подобные характеристики относились к значительному числу мужчин. Одни былибестолковыми, другие – просто невежами, третьи – чистыми эгоистами. Но обобщатьи клеймить весь мужской род – слишком несправедливо. Ведь есть среди них и те,кто искренне старается! Несомненно, эти женщины стали жертвами несчастногостечения обстоятельств, что было весьма прискорбно.

Эта последняя мысль пробудила в его голове одну идею. Онамало-помалу приняла более четкие очертания. Еще один стаканчик – и Клодотправился домысливать ее в постель, в полном одиночестве.

* * *

Две недели спустя четыре «разведенные и обиженные» судачилина том же месте, что и обычно.

Для Вероник разговор казался чем-то вроде шумового фона.Напрасно она пыталась сосредоточиться на словах, ничего не выходило. Она лишьна краткие мгновения отводила взгляд от двери, чтобы убедить подруг в том, чтоона участвует в беседе, и тут же поворачивалась обратно в пустой надеждеувидеть Клода.

Стройный силуэт обрисовался против света, и заставилвздрогнуть сердце Вероник. Это он? Тот немного странный молодой человек,который провел с ней незабываемую ночь? Нет, этот слишком стар и крепок. Ееразочарование было мучительно.

Маловероятно, чтобы он пришел после того, что произошло…Известно ведь: «Все мужики – сволочи!». Это была еще один лозунг их «клуба»,появившегося на свет около года назад, члены которого решили встречаться каждуюнеделю, независимо от погоды. За одним и тем же столиком они перемываликосточки мужчинам, которые заставили их страдать. Хотя они знали, что это незалечит старых ран и ничего не изменит, этот ритуал доставлял им огромноеудовольствие.

Этим вечером Вероник вполне могла позволить себе пропуститьпару шуток, так как они касались все того же – мужчин и их тупости. Она, вобщем, разделяла мнение своих товарок – трех молодых женщин, которые были оченьразными, но все они были симпатичными, умными, образованными, щедрыми ивеселыми, связавшимися в свое время с четырьмя кретинами, также очень разными,но которые все были трусами, эгоистами, лжецами и потребителями. Единственнаяголова, которой они пользовались (и это еще вопрос!), находилась на концепредмета их мужской гордости, хотя… это вовсе не означает, что все мужчины –мерзавцы. Возьмем, например, Клода. Она ясно отдавала себе отчет в том, что насамом деле ничего о нем не знала, кроме того, что он был нежным, терпеливым,чувственным, и что это был единственный мужчина, который довел ее до оргазматри раза подряд, не потребовав ничего взамен! Он, казалось, желал секса,наслаждался им, но совершенно не так, как все остальные мужчины, которых оназнала до этого. Он проявил такое старание, такую сосредоточенность во времязанятия любовью, что она не могла не изменить свое суждение о мужском роде.Занимаясь с ней любовью… – нет, это не слишком точное выражение, подумала она –доставляя ей удовольствие – это будет точнее, так как он не стал вторгаться внее, сказав, что хочет увеличить желание к следующему разу. Возможно, у негобыли какие-то проблемы? Ее цинизм и презрение к мужчинам побуждали ее думать,что здесь что-то не так. Но даже простое воспоминание о том удовольствии,которое он ей доставил, подняло внутри горячую волну, которая опалила живот изаставила покраснеть щеки.

– Ну что с тобой сегодня?

– О, ничего, совершенно ничего.

– Послушай, ты ведь совершенно красная! Этот блуждающийвзгляд… ты постоянно смотришь на дверь… Ты кого-то ждешь?

– Возможно…

Большего не понадобилось – члены клуба «молодых, разведенныхи обиженных», хоть и были настроены против мужчин, однако всегда были радыуслышать историю романтического приключения или свежую сплетню. Они принялисьрасспрашивать Вероник столь настойчиво и умело, что, в конце концов, она всерассказала.

«Его зовут Клод. Я встретила его в бакалейном магазине…представьте себе! Перед банками с томатным соусом!» В общем-то она не собираласьим все рассказывать. Однако после колких шуток и продолжительного допроса онапризналась – этот мужчина пробудил в ней желание столь сильное и страстное, чтоона пригласила его к себе тем же вечером. Она так же поведала о том, что кактолько закрылась дверь, ее подхватили сильные руки и сжали в объятьях,поразивших ее своей теплотой и почти материнской нежностью. Это все, что былонеобычным? О нет. Вначале он даже не пытался заняться с ней любовью, во всякомслучае, так, как она привыкла. Возбудив ее поцелуями, один пламеннее другого,он отвел ее в спальню и опустил на кровать, одновременно снимая с нее одежду.Затем он расстегнул свой пояс и слегка стянул ей щиколотки, привязывая к ножкамкровати, затем проделал тоже с кистями рук, использовав ее пояс. После чего ондолго смотрел на нее и, видя ее неуверенность, сказал: