Его одержимость - Полина Довлатова Страница 56

И именно поэтому мне нужно бежать отсюда как можно быстрее. Потому что, если Костя найдёт меня, если я хотя бы раз увижу его снова, это меня убьёт. Я знаю это точно. Моё сердце просто не выдержит.

Добравшись до здания, я торопливо взбегаю по ступенькам. Моё сердце колотится как игла швейной машинки, когда я иду в сторону кабинета Осипова. Эхо шагов отлетает от стен и бьёт мне в уши, отзываясь острой болью в затылке.

Это мой единственный шанс получить помощь. Больше мне не к кому пойти. Я вообще сразу должна была обратиться к Виктору. Он ведь предлагал мне помощь с самого начала, звонил, пытался наладить контакт. Но я была настолько растворена в Косте, что не видела и не слышала вообще ничего вокруг себя.

Дура. Какая же я дура. Слабая и безвольная. Ведь он это всё специально сделал. Сейчас я отчётливо это понимаю. Специально оградил меня ото всех. И телефон мой он из-за этого забрал, а информацию стёр, чтобы она не послужила триггером для возвращения моих воспоминаний. По той же причине, Костя отказался вести меня к дому родителей. Надеялся, что если изолировать меня от знакомой обстановки, то память не вернётся.

От всех этих мыслей я начинаю волноваться так сильно, что у меня кружится голова, а дыхание учащается, как если бы я бежала марафон. Тело знобит и меня всю трясёт, когда я залетаю в кабинет Виктора.

— Лера? Ты как здесь? — мужчина сидит за рабочим столом, принадлежавшим раньше моему отцу и, склонив голову, изучает какие-то бумаги. Когда я вхожу, он отрывается от документов и, в начале, смотрит на меня просто удивлённо, но когда его взгляд скользит по моему измождённому лицу, опухшим глазам, а потом опускается на разодранные в кровь колени, резко вскакивает с кресла и, подлетев ко мне, хватает за плечи.

— Лера, — в панике оглядывает меня с ног до головы. — Что случилось?

Хочу ответить, но когда открываю рот, из него не вылетает ни звука. Лёгкие сжимает, и я лишь жадно глотаю воздух. Хватаю Осипова за предплечья, чувствуя резкую слабость во всём теле. Голова начинает кружиться ещё сильнее. Возможно, от недостатка кислорода в моих лёгких, а может быть из-за того, что организм истерзан от стресса.

Обхватив меня за талию, мужчина помогает мне сесть на диван и бежит к столу, суетливо наливая воду из графина.

— Лера, что случилось?! — взволнованно спрашивает, подавая мне стакан. — Где Константин Евгеньевич?

От имени Чёрнова, произнесённого вслух, у меня всё сжимается, словно израненные внутренности облили кипятком, и я морщусь, чувствуя, как слёзы снова начинают градом течь по щекам и крупными каплями падать на разодранные колени.

— Эт-то он… — выдавливаю из себя, захлёбываясь в истерике. — Эт-то Костя уб-бил пап-пу и м-маму.

Руки трясутся так сильно, что вода из стакана разливается по моим ногам, сиденью и полу. Гортань сдавливает и душит, и мне хочется схватиться руками за горло и разодрать его, чтобы стало легче дышать.

— С чего… ты это взяла? — встав с дивана, Виктор ошарашено смотрит на меня, дёрганными движениями ослабляя узел на галстуке.

— Я всп-помнила, — заикаясь, обхватываю себя за плечи и начинаю раскачиваться, как маятник. — Он х-хотел, чтобы папа… чтобы папа от-тдал меня ему, взамен за п-помощь с заводом… Он ему угрожал… Г-говорил, что убьёт, если отец не согласится. Чернов никогда не был… папиным другом… Вы знали это?

Перевожу на Осипова вопросительный взгляд, всё ещё продолжая раскачивать себя. Вижу, как от сказанных мной слов у мужчины вытягивается лицо и он делает несколько шагов назад, шаря рукой позади себя, чтобы найти опору, пока не упирается в стол.

— Лера, клянусь тебе, я не знал, — его взгляд ошарашено мечется по моему лицу, когда он говорит это. — В смысле… я знал, что за несколько недель до аварии твой отец, он стал вести с Черновым какие-то дела… То есть, мне так казалось, потому что Константин Евгеньевич несколько раз появился на заводе. Я не был в курсе, что конкретно они обсуждали. Знал только, что на заводе были некоторые финансовые трудности. Довольно серьёзные. И Чернов предложил твоему папе помочь вытянуть завод из долговой ямы, в противном случае, его пустили бы с молотка, а твоего отца объявили банкротом. На чём конкретно они сошлись, и сошлись ли вообще, я так и не узнал, потому что вскоре после этого произошла эта страшная авария. А пока ты лежала в больнице, пришёл человек от Чернова, Руслан, кажется, и погасил все долги завода. И сказал, что заботу о тебе Константин также берёт на себя. Мне это изначально показалось странным. Я много раз пытался дозвониться до тебя, ты знаешь. Я и в больницу приехал, как только узнал, что произошла эта авария, но к тебе никого не пускали. Кроме Чернова. Он влиятельный человека, Лера. Для таких как он все дороги открыты.

Последние слова Виктора прокатываются по моему телу ледяными мурашками, и я с силой зажмуриваю глаза, пытаясь подавить в себе приступ паники.

«Он влиятельный человек. Для таких как он, все дороги открыты».

Осипов прав. У Чернова достаточно влияния, чтобы получить всё, что он захочет. Даже полиция не рискует с ним связываться. Я могла убедиться в этом ещё в больнице, когда видела, как тот полицейский на пару с врачом начали мяться, когда услышали, кто перед ними стоит.

Полицейский даже вопросы ему задавать побоялся. А врач… Никого не пускали ко мне в палату, даже на пять минут, чтобы навестить. А Чернов запросто пришёл и забрал меня, не дожидаясь официальной выписки.

Сейчас я понимаю, что и расследование на самом деле давно уже не ведётся. И, господи, какая же я дура, что не поняла этого раньше! Ведь после того, как Костя меня увёз, полиция ни разу не приезжала. Меня не вызывали в участок, не допрашивали. Чернов просто всё замял.

И в итоге получилось, что он купил меня, как и планировал. Пускай папы уже нет в живых, но долги завода ведь погашены. И я без пяти минут уже была Костиной женой…

— Виктор, — сорвавшись с места, подскакиваю к Осипову и трясущимися руками цепляюсь за лацканы его пиджака. — Мне нужно спрятаться… Пожалуйста… я… я умоляю вас, помогите мне… Мне больше не к кому обратиться…

С мольбой смотрю на Осипова, буквально повисая на его шее. Этот мужчина — моя единственная надежда. Если Чернов найдёт меня… Я даже не хочу думать от том, что со мной будет. Я уже поняла, что этот мужчина никогда и не перед чем не остановится, чтобы получить желаемое.

От этих мыслей мне так страшно, что сердце скачет по груди, как теннисный мячик по полю и, кажется, вот-вот пробьёт мне рёбра.

— Виктор, я прошу вас… — шепчу, стискивая его рубашку между своих ледяных пальцев. — Если надо, я на коленях готова вас умолять. Помогите мне. Пожалуйста. Если он найдёт меня, то никогда уже не отпустит…

Меня всю трясёт, и я чувствую, что по телу Осипова тоже прокатывает волна дрожи, и он снова оттягивает галстук, расслабляя узел на своей шее.

— Лера, Чернов знает, что ты сейчас у меня? — спрашивает не отрывая напряжённого взгляда от моего лица.