Я тебе запрещаю - Лана Пиратова Страница 53

Потом Рустам подходит к нам.

— Поехали? Все решили, — говорит он мне и зовет Данилу с поля.

Тот нехотя прощается с ребятами и идет к нам.

— Уже? — недовольно спрашивает он.

— Да, на сегодня хватит, — Рустам кладет ему на плечо руку. — Но с понедельника у тебя начнутся здесь регулярные тренировки. Ты готов?

— Да! — радостно восклицает Данил. — Ура! Спасибо, Рустам!

Рустам хлопает его по плечу.

Мы прощаемся с Дамиром и Миланой и уезжаем.

Сначала отвозим домой Данилу. Потому Рустам куда-то везет меня. И я уже не спрашиваю, куда, помня его ответ утром на подобный вопрос.

Он привозит меня в офис. То есть он не шутил, когда говорил, что надо поработать?

Проходим мимо охраны и садимся в лифт.

Молча едем на самый высокий этаж.

Мы стоим друг напротив друга, у стенок лифта. Рустам пристально смотрит на меня. Одной рукой держась за поручень, а второй потирая подбородок.

Его взгляд сейчас опаснее прикосновений. Потому что я чувствую себя настолько уязвимой перед ним. Как будто стою голая. Отвожу взгляд в сторону.

— И за что мне это все? — тихо произносит он.

Стою, не шелохнувшись.

— Ты хоть знаешь, что я могу с тобой сделать за это все? — продолжает он эту пытку.

Я не знаю, куда деться. Потому что то, как он это говорит, пугает страшнее самих угроз.

Наконец, лифт останавливается. Мы выходим и Рустам ведет меня в свой кабинет.

Сажает за длинный стол и приносит какие-то папки.

Сам садится напротив.

— Для начала давай выключим телефоны, чтобы нас не отвлекали, — предлагает он и достает свой телефон. Отключает его. Я делаю то же самое. Наши телефоны теперь лежат выключенными на столе.

— Ну, давай, начнем, — говорит Рустам, раскрывая одну из папок. — У компании было три акционера: твой отец, я и Артур. У нас с Артуром по тридцать процентов. У твоего отца было сорок.

— Почему? — перебиваю его я.

— Что «почему»? — смотрит на меня исподлобья.

— Почему у отца было больше?

— Потому что он вложил больше. Сделал больше. Твой отец, Настя, был очень умным и трудолюбивым человеком. И поэтому и стал таким богатым. Его доля теперь будет поделена между тобой и Данилой. Вы получите по двадцать процентов. Таким образом, у компании станет четыре акционера.

— А если я решу принять чью-либо сторону, твою или Артура, то мой голос будет решающим?

Рустам усмехается:

— Скажем так: ты сможешь повлиять на решение. Но для этого тебе надо многое понимать. Поэтому пока лучше не принимать никаких решений.

— Получается, и тебе, и Артуру нужны мои акции? — не успокаиваюсь я. — Заполучив их, вы сможете противостоять друг другу.

— Ну, примерно так, — отвечает Рустам.

Его ответ заставляет меня немного взгрустнуть. Но Рустам не обращает на это никакого внимания. Он еще много рассказывает и показывает мне о компании. Моя голова не способна вместить такой объем важной информации зараз. Поэтому я просто киваю, пытаясь уловить хоть что-то.

Наконец, Рустам замечает мой потерянный взгляд. Замолкает. Встает, обходит стол и встает у меня за спиной. Кладет руки на плечи и начинает слегка их массировать.

— Устала? — спрашивает можно даже сказать мягко.

— Так много информации, — отвечаю и расслабляюсь под его руками.

— А ты как хотела? Большой бизнес. Большие деньги.

Он мнет мне плечи, большими пальцами задевая шею. Даже через ткань блузки я чувствую его обжигающие прикосновения.

Потом он давит на плечи, прижимая спиной к креслу. И вот его руки уже на моих ключицах. Двигаются вверх по шее и гладят скулы. Я откидываю голову на спинку кресла.

Опять эти его прикосновения. Как же я соскучилась по ним.

Закрываю глаза. И слышу его голос прямо рядом с ухом. Так близко, что его дыхание опаляет кожу.

— А ты знаешь, Настя, — касается губами уха, — длительное воздержание очень вредно для здоровья.

С трудом сдерживаю улыбку.

— А «длительное» — это сколько? — спрашиваю, стараюсь выглядеть серьезной.

— Ну, вот у нас пиздец как затянулось, — шепчет в ухо и его губы уже на моей шее.

Кончик языка обжигает меня, посылая миллионы мурашек. Одну руку он кладет мне на горло, а вторая его рука скользит вниз в разрез блузки. Пальцы проникают в лифчик и сжимают грудь. Сильно. С какой-то дикой жадностью.

Рустам впивается губами в шею, а рукой захватывает сосок и начинает перекатывать его. Перебирать пальцами. Я громко выдыхаю.

— Настя, — шепчет он. — Вредная девчонка. Довела ты меня. Хватит играть.

Вынимает руку из лифчика, подхватывает меня подмышки и приподнимает. Отпинывает ногой кресло. Разворачивает меня и сажает на стол. Раздвигает ноги и встает между ними.

— Насть, — говорит как будто просит.

Упирается руками в стол, наклоняется и целует меня. И я чувствую, что готова сдаться. И хочу этого. Кладу руки ему на плечи и обнимаю. Он тут же впивается в меня губами и крепко прижимает к себе.

Но тут раздается стук в дверь.