Оле, Мальорка! - Стенли Морган Страница 52

— Добрый вечер… Что сыграть очаровательным дамам?

Клаудиа без колебания заказала "черных ангелочков".

Фернандо одобрительно улыбнулся, и гитара запела. Водрузив ногу на скамью, он не отходил от нашего стола, пока не доиграл совершенно божественную романтическую мелодию, которая завораживающе пела и звенела, гипнотизируя нас неподражаемой смесью страсти и нежности. Я украдкой посмотрел на девушек. Обе словно оцепенели, полностью во власти волшебных звуков. Закончив играть, Фернандо учтиво поклонился девушкам, которые бешено зааплодировали; к ним тут же присоединились и остальные посетители.

— Спасибо, это было совершенно фантастично, — взволнованно сказала Клаудиа. В глазах её застыли слезы.

— Очень рад, — снова поклонился Фернандо и, как ни в чем не бывало, отошел прочь.

— Удивительно талантливый человек, — вздохнула Клаудиа. — В Берлине или Лондоне он стал бы богачом. Интересно, сколько здесь таких музыкантов?

— Думаю, что много, — заметил Тони. Подоспел официант с нашими напитками. И девушки и мы заказали водку. — Есть у меня один приятель, продолжил Тони. — Так вот, однажды на Мальте, в каком-то задрипанном баре, разместившемся в сыром подвале, он наткнулся на квартет, который настолько поразил его своим мастерством и вдохновением, что он не поленился и записал их на пленку. Мне довелось её слушать — и впрямь грандиозно. Он хотел привезти их в Англию, но, увы — ничего не вышло.

— Почему? — поинтересовалась Крис.

— Размаха не хватило. К сожалению, играть в темном подвале для завсегдатаев и выступать на большой сцене перед истинными ценителями совсем не одно и то же. Вспомните, много ли неанглийских и неамериканских групп пробилось на международную сцену — раз два и обчелся. Здесь Фернандо — царь и Бог, но я сомневаюсь, чтобы те же самые люди мечтали послушать его, вернувшись домой.

— Боюсь, что вы правы, — вздохнула Клаудиа. Она внезапно рассмеялась. — Не могу представить, чтобы я так же расчувствовалась, сидя в каком-нибудь занюханном пабе в Ковент Гардене или на Олд Кент Роуд.

Я изумленно посмотрел на Тони, потом перевел взгляд на Клаудиа.

— Откуда вам известно про "занюханные пабы"? Вы там бывали?

— О, я довольно долго жила в Лондоне. Ведь мой отец несколько лет работал там.

Тони незаметно подтолкнул меня под столом коленом.

— А все-таки здорово, когда в простом баре удается создать столь романтическую атмосферу, — сказал он. — Разве девушкам не приятно окунуться в романтику, находясь на отдыхе?

Крис изогнула бровь.

— Почему вы так считаете?

— А разве не так?

Она рассмеялась и взглянула на Клаудиа.

— Так, конечно. Женщины вообще романтичны, уже по своей натуре. Здесь же… Впрочем, чего я вам рассказываю. Мужчины в этом смысле мало чем от нас отличаются.

Я хлопнул в ладоши.

— Что ж, раз ваши сердца так жаждут романтики, вы её получите. Допивайте, и поехали!

Мы распрощались с Джо, который завистливо вздохнул, и погрузились в мою машину. Десять минут спустя мы уже свернули с магистрали на проселочную дорогу и покатили по ней, оставляя за собой клубы сизой пыли.

— Эта дорога больше похожа на козью тропу, — проворчал Тони, когда я в очередной раз резко выкрутил руль, чтобы избежать особенно глубокой ямы.

Вскоре мы въехали в живописную сосновую рощу, прокатили по ней ярдов сто и свернули к расположенному в самой глубине ресторану. Въездом служила широкая сводчатая арка в длинной каменной стене. За аркой располагался внутренний двор, в котором запросто разместилась бы целая сотня автомобилей; сейчас в нем стояло около полусотни.

Ресторан занимал старинное каменное строение, некогда служившее то ли конюшней, то ли постоялым двором; массивные стены были покрыты заплатками зеленого мха и увиты плющом и лианами. Кое-где зелень полностью скрывала узкие оконца, прорезанные в стенах. Внутренние залы освещались неяркими настольными лампами в красных абажурах, создававшими манящий интимный полумрак; и совершенно напрасно — внутри не было ни души. В хорошую погоду ужин почти всегда подавали под открытым небом. Справа от ресторана возвышались кованые железные ворота в решетчатой ограде сада, густо увитой лазающими растениями. Я повел нашу группу к воротам, распахнул их и кивком пригласил своих спутников заходить, уже заранее предвкушая их реакцию.

И они не обманули моих ожиданий.

— О Господи! — охнула Клаудиа, внезапно останавливаясь. — Боже, какая красота!

— Божественно, — согласилась Крис.

Тони присвистнул.

Сад был и впрямь восхитительный. Живописные клумбы, разбитые то тут то там, пестрели цветами, кактусами и самыми немыслимыми тропическими растениями. Хитроумно расположенная подсветка, скрытая от посторонних глаз, раскрашивала и без того яркие клумбы в сочные зеленые, красные, синие и желтые тона. Между клумбами и поодаль расположились столы — их было всего около шестидесяти, и они были заботливо удалены друг от друга, обеспечивая посетителям вполне достаточный интим. Дополнительную иллюзию уединения придавали артистически рассаженные растения: с двух-трех сторон столы были обсажены кактусами, густыми папоротниками или просто высокими цветами на клумбах. На каждом столе горела свеча в изящном розовом подсвечнике; теплые мерцающие огни придавали этому сказочному мирку ещё более волшебный вид.

С левой стороны разместилась невысокая сцена, перед которой была разбита небольшая танцплощадка. Со стороны моря сад ограждал каменный парапет высотой примерно в ярд. И с танцплощадки и со всех столов открывался изумительный вид на море, ярко освещенное полной луной.

Я повернулся к Клаудиа, стоявшей с открытым ртом.

— Ну как, достаточно романтично?

Она улыбнулась и кивнула, совершенно очарованная волшебным зрелищем.

На сцене выступал местный ансамбль "Лос Эмбахадорес" — органист, два гитариста и ударник. Душещипательная итальянская песня, лившаяся из динамиков, как нельзя лучше создавала лирическое настроение, обволакивая и завораживая растомлевших посетителей.

Официанты сновали между столами, как призрачные тени; на танцплощадке медленно кружили шесть или семь пар. Словом, о более романтической и изысканной обстановке нельзя было и мечтать.

Старший официант, с которым меня в свое время познакомил Патрик, узнав меня, поспешил к нам навстречу, улыбаясь до ушей. Невысокий пухленький коротконогий крепыш, лысоватый и невероятно охочий до женщин.

— Добрый вечер, Лоренцо, — жизнерадостно поздоровался я, наблюдая, как он одним взглядом профессионально раздевает наших девушек. — Как дела?

— О, сеньор Тобин, — затараторил он. — Как я рад вас снова видеть! Как замечательно, что вы привели к нам своих друзей!

— Они впервые здесь, Лоренцо. Ты уж не ударь лицом в грязь, проследи, чтобы они получили удовольствие.