Моя вопреки - Алекса Адлер Страница 52

− Какое? — а потом вспоминаю, где увидела его совсем недавно. — Ах… это. Да, вы правы. Особенное.

Интересно, как он понял? Почувствовал что-то?

− Почему? — склоняет голову набок Сэтору.

Сейчас я вижу в нём только наставника, потому отвечаю как можно подробнее:

− Я с первых дней своего пребывания во дворце привыкла в нём устраиваться, когда училась, читала… А потом случилось моё первое погружение в подпространство, − вспоминаю с грустной улыбкой. − Я тогда жутко испугалась, никто меня не видел. Металась между моими телохранителями, надеясь докричаться хоть до кого-то. А потом прибежала сюда, в спальню, потому что это для меня самое уютное место во всём дворце. Когда вернулся Повелитель Са-оир, я как раз сидела в том кресле. Он сразу увидел меня. И это был один из самых счастливых наших моментов.

− Вот поэтому я и хочу, чтобы сегодня ты начала погружения именно оттуда, − вырывает меня из воспоминаний напряжённый голос Сэтору.

Он поднимается и, шагнув ко мне, протягивает руку.

После секундного замешательства я послушно вкладываю в неё свою ладонь. Наставник тянет меня на себя, помогая встать. Но вместо того, чтобы отступить, неожиданно обнимает за талию и прижимает к себе.

− Ри-одо… − тут же вскидываю я свободную руку между нами, пытаясь хоть как-то воспрепятствовать его действиям.

− Я всё помню, Лина. Не принуждаю. Но хотя бы с собой будь честна. Я тебе небезразличен.

Ну вот. Я была права. Он решил, что я его приревновала. И посчитал это достаточным поводом, чтобы возобновить наступление.

Придётся объясниться. Дать понять, что мои чувства не те, которых он хочет.

− Да, небезразличны. Я привыкла, что вы всегда рядом. Я вас очень уважаю и ценю, мне важно ваше мнение. Вы для меня наставник и первый советчик. Я всем сердцем желаю вам добра и счастья. И в эти понятия совершенно не вписывается эта синяя гадина, − выпаливаю на одном дыхании, упираясь ладонью ему в грудь. Снова ощущая барабанную дробь его сердца.

− Наставник и советчик? — кривятся его губы. — Пусть. Желаешь добра и счастья? Не вписывается синяя? Хм. Она мне и не нужна. Никто не нужен. Знаешь, какие клятвы приносит Глас, принимая полное служение Абсолюту?

− К чему тут это? — не прячу недоумение.

По правде говоря, не знаю. Пыталась узнать, и весьма настойчиво. Но полный свод обетов неизвестен никому, кроме Просвещённых, и держится в строгом секрете.

− Твой хранитель не разнюхал, когда искал для тебя эту информацию? − усмешка Сэтору становится саркастичной. − В числе множества других, я дал обет, что буду делить ложе только с той, на которую мне укажет Абсолют. Только с той, что станет мне супругой и продолжит мой род.

Вот тут я выпадаю в осадок. Если он дал такой обет, то к чему все эти его поползновения? Я ведь не могу стать этой женщиной. У меня уже есть мужья.

− Не думаю, что Абсолют погладит вас по головке за нарушение клятвы. Я вашей супругой уж точно никак не могу стать. Поэтому отпустите меня, − прошу уже гораздо спокойнее. Кажется, только что я обрела ещё один повод считать, что со стороны Сэтору мне ничего не грозит, если не провоцировать. Может, он вообще на меня запал с «голодухи».

Бедняга. Это сколько же ему целибат придётся терпеть? Когда Абсолют ему невесту выберет? Поскорее бы. Я даже ревновать не буду.

Багряные глаза Сэтору заволакивает тьмой, черты хищно заостряются, делая мужественное лицо жутко мрачным.

− Ты права, не погладит и не простит, − роняет он тихо. И что-то в его голосе меня настораживает.

− Вы же не собираетесь идти против него? Не собираетесь нарушать никаких обетов? Не смейте даже думать! И обо мне больше не думайте в таком ключе. Вдруг он разозлится. Я того не стою.

От одной мысли, как Абсолют может наказать своего главного жреца за отступничество, мне становится нехорошо.

− Ошибаешься. Ты стоишь гораздо больше, чем думаешь. Беспокоишься обо мне? — тянет Сэтору, даже не думая выполнять мою просьбу, насчёт «отпустить». И настолько удивлённым выглядит, что даже забавно. Было бы, если бы не серьёзность ситуации.

− Конечно. Я же сказала, что мне небезразлична ваша судьба. И не хочу для вас неприятностей. Я искренне желаю, чтобы у вас не возникало искушения нарушать ваши обеты, а ещё… поскорее обрести ту, что одобрит Абсолют. И чтобы она вас полюбила всем сердцем.

Тем более, что тогда он точно прекратит на меня облизываться.

− Ты просто невозможна, знаешь это? − недоверчиво усмехается жрец.

− Что-то такое мне уже говорили. И, кажется, это не был комплимент.

− В моём случае комплимент, − улыбка Сэтору становится ещё шире.

− Тогда спасибо. И хватит уже меня тискать, − всё-таки выкручиваюсь из его рук. − Я понимаю, что у вас острая нехватка тактильных ощущений, но всё же… Хотите, я попытаюсь высмотреть, где вам искать будущую супругу? После нашего погружения, конечно.

− Не нужно, − слышу в ответ ироничное хмыканье. — Давай сперва займёмся твоим делом. Идём.

И, схватив за руку, он ведёт меня в спальню.

− Давай сегодня попробуем сыграть на твоих эмоциях. Они тоже являются важной составляющей вашей связи, − поясняет мне Сэтору, когда мы оказываемся в полумраке императорской спальни. Свет он мне не разрешил зажечь. − Садись так, как сидела тогда, три месяца назад. И как можно более детально восстанови всё в памяти.

− Совсем всё? — интересуюсь, заняв нужное положение. Подумав, поджимаю ноги под себя, как тогда.

− Это ты сама должна понять. Уловить, как нужно. Довериться чутью. Должна в полной мере прочувствовать свою нужду в сэ-аран, − жрец привычно занимает позицию позади меня, и уже один его гипнотический голос заставляет меня привычно расслабиться, погружаясь в транс, как я делала множество раз до этого.

В памяти действительно всплывает тот давний ужас. Моя паника. Холод, пробирающий до костей. Отчаянная надежда, что мои сэ-аран скоро вернутся и помогут, вытащат меня из безликой, пугающей серости.

− Для того, чтобы чувствовать свою нужду в них, мне не обязательно сидеть в этом кресле, − всё же замечаю тихо. — Я живу с этой нуждой каждый день.

− Вот именно. Живёшь. И привыкла к этому. Притерпелась. Научилась ждать. Всколыхни это. Разбей вдребезги и вызволи. До боли. До души, рвущейся в клочья. До голода, пожирающего тебя изнутри, − хрипло шепчет Сэтору у меня над головой. Каждое его слово, пропитанное живыми чувствами, как новый кинжал, всаженный мне в грудь. − Представь, что умрёшь, если не докричишься до них. Если они не вернутся к тебе, не найдут путь. Просто перестанешь существовать, растаешь. И ныряй за нитью так, будто это последний твой шанс.