Сатир и Муза - Андрей Афантов Страница 5

Звонарёв регулярно общался с Карповой по е-мэйлу, встречался на совещаниях и планёрках. Их обоих отличали конкретность суждений и конструктивность инициатив. Ольга ему нравилось тем, что с ней можно решить любой вопрос без бабской суетливости и личных намёков. Она в нём ценила обязательность и бесстрашие. В самом деле, Звонарёв относился к тем немногим в банке людям, которые не боялись спорить (и даже шутить) с боссами на любые темы. Он рано ощутил себя курицей, несущей золотые яйца, которую не так-то просто «зарезать» Дальше официальных отношения Алексея и Ольги не шли. Алексею нередко строили глазки незамужние симпатяшки из бэк-офиса , но репутация верного мужа его полностью устраивала.

Причина затора стала понятна. Гаишная машина перегородила Электродную, направляя весь поток из-под «кирпича» направо, в сторону Плеханова. Здесь нужно перебраться в правый ряд – тот обычно двигался быстрее. «Хотя всё это – иллюзия». В машине справа появилась новая толстушка, теперь очаровательная. Смешно размахивая обеими руками, она увлечённо разговаривала. «Сама с собой?» Блютус не был виден.

В то утро после пережитого личного краха, оставшегося неизвестным для всех коллег, он появился на работе «тенью отца Гамлета». Разобрав ящик от накопившихся электронных писем, он собрался было утешиться текучкой, как вдруг получил е-мэйл от Ольги:

«ты прости… но больно смотреть у тебя умер любимый кролик? хчшь персик? еще немного и я лопну помоги» .

Звонарёв также вдруг взял и ответил: «ХОЧУ!»

Вот и начали они сближаться, неспешно набирая скорость, как два тяжёлых локомотива. В неслужебном общении Ольга оказалась хохотушкой, чрезвычайно лёгкой в своей задиристости. Её фантастическая работоспособность, напрягавшая подчинённых, имела продолжение и за пределами офиса. Оля почему-то избегала шумных официальных мероприятий, но среди своих бесчисленных друзей легко становилась душой компании. Она была мудрой утешающей подругой для женщин, а ко всем мужчинам обращалась, как бы щёлкая их по носу, стимулируя их брутальность. «Кто тут из нас мужчина?» – лукаво спрашивала она, подталкивая собеседника к нужному ей подвигу, и почти всегда окрылённая жертва коварства мчалась в указанном направлении. Оле хватало четырёх часов сна в сутки. Ей ничего не стоило запрыгнуть после рабочей недели в машину, «пропилить к маме» несколько сот километров и так же стремительно вернуться обратно в Москву, чтобы с утра в понедельник улыбаться пухленькими губками, сиять глазками и расшевеливать болотистую мешанину невыспавшихся управлений и отделов. Ольга жила с мужем уже десять лет, из которых семь была замужем официально. Её возраст приближался к «тридцатнику», а далее предполагался декрет.

«И чего я в ней нашёл?» – сам себя спросил Звонарёв. Черты лица правильные и только. У Светы, например, тоньше. Губки пухлые – улыбаясь, Ольга стеснялась показывать зубы. Чуть выдающиеся скулы. Носик изящный, правильный. Ушки обычно не видны». Звонарёв попытался вспомнить причёску, но вспомнил только Олину коротенькую стрижку из своего сна. «Весь шарм в чём? В улыбке? В глазах? В мимике? Те рожицы, которые она строит, завлекают?» И сам себе ответил: «Видимо, да». Вспомнил её фигурку. За несколько месяцев знакомства Оля похудела. Видимо… По крайней мере, её коленки уже не казались Алёше толстенькими. Ручки точёные, при каждом удобном случае она стремилась приоткрыть их по плечи, шея тоненькая. «Ой-ой. Так и нафантазирую себе что-нибудь возбуждающее. Интересно, мой сон стал бы эротическим, не разбуди меня Капелька?»

Звонарёв посмотрел на часы: «Час сорок минут до светофора на перекрёстке Плеханова – шоссе Энтузиастов. Озвереть можно от такого трафика. Почему? Понятно. Гений в милицейской форме управляет светофором». Утренняя планёрка уже началась, но включать мобильник Алексею по-прежнему не хотелось. «Разве новость о том, что я безнадёжно опаздываю, что-то изменит на работе? Только нервы будут трепать». Слева в BMW – снова девушка. Симпатичная, короткая стрижка с мелированием («как у Олечки!»), солнечные очки на лбу. Полулежала за рулём, свободно раскинув ножки, мини-юбка задралась – она же, ничего не замечая, читала книгу. Ножки красивые. Коленки изящные. Встретился взглядом с пассажиром «газельки» через ряд, тот любовался тем же зрелищем. «Ну, куда нам с ним до водительницы BMW?»

И вот, наигравшись с бизнес-планированием, Карпова добралась до казначейства. Центробанк в последнее время принялся внедрять среди своих подопечных «Базельские рекомендации» по риск-менеджменту. Ольга окончила соответствующие курсы (Алексею пришлось последовать её примеру, чтобы уметь поддержать дискуссию) и приступила. Она не стала парить себе мозг кредитными рисками, труднопонимаемыми и как угодно вольно интерпретируемыми. Проще опробовать международные стандарты для портфеля ценных бумаг и открытой валютной позиции казначейства. Эти инструменты были более-менее ликвидны, и их рыночная цена легче просчитывалась . И вот уже пару месяцев весь маленький коллектив Алексея с трепетным ужасом ждал оргвыводов.

Алексею же всё было пофиг. Он не верил, что такая замечательная, начавшая сниться Оленька способна ему напакостить по работе. Но объяснить собственное спокойствие своим людям он не мог. Отвечавшая за МБК Наташка, будучи старше начальника лет на пять, деликатно молчала. Отвечавший за форекс Карен горячился, подстёгивая Алексея к борьбе. И, как замечал Алексей, он нередко говорил словами Натальи, то есть между собой они явно обсуждали проблемы. Чук и Гек – два совсем юных трейдера по ценным бумагам, которых совместная работа сделала настолько похожими, что никто не помнил их настоящих имён – увлечённо строили «пирамиду» из векселей и облигаций и сгущавшихся над ними туч не замечали. Звонарёв мысленно полюбовался своей способностью выполнять любую работу в казначействе лучше и быстрее любого из своих подчинённых. Себе он выделил фронт работ между ними всеми, осуществлял сделки «репо» , регулируя потоки ликвидности между Наташкой и трейдерами, помогал Карену со «свопами» , следил за открытой валютной позицией. И снова пожалел, что не может быть дома таким же решительным. Вспомнив, как Карен сердился в пятницу, Звонарёв начал мысленно готовиться к совещанию, перебирая аргументы, которыми надеялся сдержать порыв Ольги Викторовны. «А чего теперь совещание? Оно небось уже началось. Кирюхин будет корчить из себя обиженного: мол, топ-менеджеры не только не поддерживают дисциплины в подчинённых, но и сами опаздывают. За три опоздания полагается штраф в сто долларов, хотя что мне эти сто долларов при таких-то доходах? А ведь взыщет», – Звонарёв с раздражением включил мобильник. Тот пропиликал эсэмэской «Вам звонили…». Глянул на номер – друг Игорёк. Перезвонил.

– Привет, звонил?

– Привет, не отвлекаю? – Игорь слышал шум дороги.

– Нет!

– Короче, с меня причитается – с первой зарплаты проставлюсь. Найдёшь время со мной выпить?

– Конечно, Ник-Ник тебя взял-таки?

– Да, на днях собеседовали. Возить буду, – Звонарёв понял, что речь шла об обязанностях инкассатора возить «чёрный нал» и что Игорь не хотел говорить об этом по телефону.

– Ну, я рад. Всё лучше, чем детский садик сторожить. В прошлый раз некогда было пообщаться, но ты так и не рассказал, за что тебя из органов выперли? – времени прошло достаточно, и Звонарёв уже не боялся задеть свежую рану в душе собеседника фамильярностью.