Нимфа - Мишель Яффе Страница 5

Впрочем, стоило Софи немного успокоиться, как она поняла, чтоошибается. На самом деле она реагировала на него именно так, как он ирассчитывал. Его план состоял в том, чтобы вывести ее из равновесия и настроитьпротив себя, с тем чтобы она сказала всю правду, а потом беспрепятственнопокинуть ее, зная, что ее судьба теперь в его руках. И главное, ему это удалосьвплоть до того, что она даже сообщила ему имя своего обувщика. Чем дольше Софидумала о том, как незнакомец обманул ее, как послушно она вошла в его ловушку,тем сильнее она раздражалась на себя, а не на него. Она вела себя как последняяидиотка. Нет, она действительно идиотка.

Хуже всего было то, что Софи понятия не имела, в чьих рукахтеперь находилась ее судьба. Человек сказал, что он всего лишь посыльный, но накого он работает, ей так и не удалось выяснить. Суть его вопросов сводилась ктому, что он предполагал, будто бы она что-то узнала или что-то взяла у РичардаТоттла. Наверное, что-то очень важное. Настолько важное, что он доложит об этомсвоему хозяину незамедлительно. Размышляя об этом, Софи притворила дверькурительной комнаты и направилась к служебной двери клуба «Единорог».

Едва она успела выйти наружу, как вдруг заметила, что еенедавний собеседник показался в дверях клуба и тут же свернул направо. Софиникогда прежде не следила ни за кем на улицах, поэтому сейчас была слишкомпоглощена слежкой за незнакомцем, чтобы заметить, как старая нищенка скользнулав дверь напротив клуба, а на втором этаже шевельнулась портьера. Грозовые тучи,нависшие над городом раньше, теперь рассеялись, и луна светила ярко. Это давалоСофи возможность не терять из виду преследуемого, но зато и не позволялопрятаться в тени зданий.

Слежка усложнилась, когда они свернули с Хэнгинг-Су-орд-Кортна Флит-стрит. Здесь царило оживление. Здешняя публика состояла в основном из полуобнаженныхженщин, которые держались очень свободно. Софи изумилась такой вольностиповедения, но тут вдруг она увидела, что ее коварный собеседник подошел к однойиз легкомысленных дам, шепнул ей что-то на ухо и скрылся вместе с ней в однойиз дверей. Софи решила, что его встреча с хозяином должна состояться именно вэтом доме, и решительно вошла за ними следом.

Это заведение очень напоминало таверну, но вместо еды настолах здесь сидели, скрестив ноги, и лежали, вытянувшись во весь рост,женщины. Они обменивались друг с другом веселыми шутками и подзадоривалисобравшихся вокруг столов мужчин. Софи видела, как полногрудая брюнеткасклонилась, чтобы прошептать что-то на ухо роскошно одетому господину, так чтоего острая бородка утонула в глубокой ложбинке ее бюста. Видимо, еенепревзойденное ораторское искусство побудило молодого человека подхватить еена руки, снять со стола и последовать за ней по ветхим ступеням лестницынаверх, очевидно, чтобы продолжить обсуждение важной проблемы в более интимнойобстановке. Софи увидела, как другая женщина поднялась и, раздвинув ноги,произвела некоторые действия с ниткой жемчуга, отчего немедленно собравшаясявокруг толпа зрителей издала восхищенный вздох. Прежде чем эта сценазавершилась, Софи увидела, как незнакомец из «Единорога» спускается сверху поступеням лестницы. Оказавшись внизу, он послал воздушный поцелуй обнаженнойблондинке, которая провожала его, стоя наверху, и направился к выходу.

Софи смешалась с толпой мужчин, окружавших женщину сжемчугом, а потом опрометью бросилась наружу, с облегчением заметив, что цельее преследования движется прямиком по Флит-стрит. Впечатления, полученные ею встранной таверне, настолько смутили ее, что ей потребовалась вся сила воли,чтобы сосредоточиться на человеке, которого она преследовала. Софи заставиласебя следить за каждым его движением, предугадывая его желание резко свернуть,как вдруг, к своему удивлению, обнаружила, что создала свой перечень правил,которому подчиняется, следуя в мужском обличье за мужчиной, — заигрывание,веселое посвистывание, скабрезные шутки.

Она едва успела добавить к этому перечню самодовольнуюманеру держаться, как вдруг незнакомец нырнул в узкий проулок и скрылся закакой-то дверью. Софи осторожно последовала за ним и оказалась в маленьком,вымощенном плитами дворике. Прямо перед собой она увидела другую дверь, чутьприоткрытую.

Софи глубоко вдохнула и двинулась вперед, надеясь, что еесердце бьется не так громко, как ей кажется. Она пересекла дворик и толкнуладверь, не отнимая другой руки от рукоятки рапиры. Прислушавшись, она ничего неуслышала.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Софи собралась сдухом и вошла под низкий свод кухни. При мысли о том, что она уже давно ничеготолком не ела, и при сладостных воспоминаниях об апельсиновых пирожных еежелудок издал звук, похожий на трель застрявшей пилы. Из кухни вела только однадверь, и Софи задержалась, чтобы прислушаться к себе и заставить себя совладатьсо своим желудком.

Проблуждав по кухням, кладовым и буфетным, Софи оказалась наконецв огромной прихожей. Деревянные панели отбрасывали блики в отсветах луны инаполняли помещение странным сиянием, отчего казалось, что нижние ступенилестницы плывут в серебристом облаке. Откуда-то из глубины дома раздавалосьтиканье часов, и Софи готова была поклясться, что они говорили: «Осторожно.Беги назад. Осторожно».

Если бы в мозгу у Софи не звучали в это время другие голоса,она, наверное, послушалась бы этого предупреждения. Но сейчас она поднялась полестнице и оказалась перед массивной инкрустированной дверью. Она не былаплотно прикрыта, поэтому до Софи доносились обрывки разговора.

Один из голосов принадлежал ее жертве. Другой — злобный идребезжащий — был ей незнаком, и Софи напряглась, вслушиваясь в слова.

— Возьми девчонку, — прорычал голос. — Мненужна девчонка!

— Я пытался, — ответил знакомый голос. — Ясделал все, что мог.

— Возьми девчонку, — повторил непререкаемым тономчужак.

— Я не могу ничего сделать сейчас. Нам придется немногоподождать, — растерянно возразил ее знакомый.

Софи решила, что лучшего момента быть не может, чтобызастать их обоих с поличным. Она глубоко вдохнула и решительно толкнула дверь…И вдруг обмерла.

— А, дон Альфонсо! Мы вас ждали, — заявил еезнакомый, а его собеседник довольно крякнул.

Софи молча перевела взгляд с одного на другого и вдругпоняла то, что ей следовало понять уже давно: она вступила в жестокую игру, иее противник коварен и безжалостен. А ставка в этой игре — ее жизнь.

И нет конца полосе ее невезения.