Серебряный ублюдок - Джоанна Уайлд Страница 48

— Так что ты хочешь?

— Шейн хочет встретиться с тобой, — говорит он. — Мы проведём тебя в школу сегодня вечером. Мы устроили вечеринку, на которую придут местные. Это будет твоим прикрытием, на случай, если кто-нибудь тебя увидит. Просто еще один придурок, который хочет напиться в академии, подцепить девчонку, или подраться, или ещё что-нибудь.

Понятно, почему Буни выбрал именно меня. В двадцать шесть лет я не особо похож на подростка, но я самый младший полноправный член клуба.

— Хорошо, — говорю я. — Я приду поговорить с ним. Но хочу что-нибудь дельное для моего президента.

— Мы — союзники. Вы хотите, чтобы долина была в безопасности, Шейн хочет, чтобы долина была в безопасности. В краткосрочной перспективе, вашему клубу и МК «Риперы» нужен неработающий «Вегас Бэлльс». Джейми Каллаган приедет на этой неделе, чтобы оценить положение вещей — возможно, это наилучший шанс, который когда-либо у нас будет, чтобы схватить его. У нас информация о нем, а вы — сила. Все в выигрыше.

Я раздумываю над этим, а потом киваю.

— Я поговорю с Буни, — говорю я ему. — Потом приду в школу. Но запомни, мы здесь не в игры играем. Ты понял?

Рурк смеется, звуча старше и циничнее, чем любой подросток его возраста.

— У нас уже есть длинный список людей, которые хотят избавиться от нас. Поверь, мы не хотим его увеличивать.

— Справедливо.

Я хватаю пальцами незажжённую сигарету. Я должен раздавить её, выбросить подальше от крыльца. Но вместо этого сую себе в карман.

К черту курение и к черту Бекку.

Может быть, хорошая драка с Каллаганами разрядит атмосферу. Не то, чтобы у меня есть что терять, чем бы все это не закончилось. Но в одном Рурк Маллоу прав: мы определенно не захотим, чтобы Джейми Каллаган прибрал к своим рукам «Смеющуюся Тесс».

*** 

Бекка

После небольшого перерыва в кладовке, все становится намного лучше. Пак все еще не говорит со мной, но, учитывая все обстоятельства, это меньшее из зол. Я чувствую, что его глаза следят за мной, но заставляю себя не обращать на это внимания.

Помогает также и то, что бар переполнен, а студенты бегают за мной, скуля о выпивке и настаивая на том, что я всё испортила. Блэйку трижды пришлось переделывать «Секс на пляже» — «Это просто не совсем правильно, понимаете? Какую водку он использовал? Здесь точно ананасовый сок? Я хотела ананасовый сок». Я готова их отравить.

Дело в том, что успевать исполнять все их дерьмовые просьбы — занятие, тянущее на звание полноценной занятости. Мне приходится следить за ними постоянно. Вот почему я замечаю, насколько пугающе выглядит один из их компашки, выходящий покурить. Пак следует за ним.

— Ты видела это? — тихо спрашиваю я Даниэль, пока мы находимся вместе в баре. — Пак пошёл за этим парнем. Думаешь, там что-то происходит?

— Нет, — говорит она твёрдо. — И, если бы так и было, ты бы не захотела об этом знать, так что забей.

Хорошая точка зрения.

К сожалению, остальные студенты всё ещё испытывают жажду, и когда я снова отправляюсь к их столу, парень с грязными каштановыми волосами решает подкатить ко мне. Увернувшись от него, я начинаю улыбаться еще сильнее. Он дарит мне пьяную ухмылку, которая злит не менее пьяную рыжеволосую девушку, сидящую рядом с ним.

— Не могла бы ты двигаться еще медленнее? — она пытается звучать злобно, но слова даются ей с трудом.

— Извини, — мне удается вырваться.

Затем я снова иду к бару и наклоняюсь к Даниэль, у которой перерыв, отдавая ей грязную посуду.

— Я сыта по горло выходками этих мудаков, — шиплю я. — Один из них облапал мою задницу.

— Я этим займусь. Что они заказали?

— Ещё пару стаканов пива.

Подмигнув, она хватает один из стаканов и, быстро окунув его в мыльную воду, оставляет на дне около трех дюймов жидкости. Затем заполняет его пивом.

— Тебя уволят! — шепчу я, оглядываясь, в надежде что никто это не заметит.

Никто не обращает на нас внимания, кроме Блейка, который поднимает бровь, но ничего не говорит.

— Я даже официально не на работе, — отвечает она, хватая второй стакан, проделывая то же самое. — Просто делаю своё дело, чтобы помочь своим друзьям. Не моя вина, что Тереза ещё не научила меня, как правильно мыть посуду. Относить этим засранцам их пиво — твоя работа — предоставь им отличный сервис, независимо от того, нравишься ли ты им.

Я улыбаюсь.

— Я люблю тебя.

— Знаю, — отвечает она, используя свой лучший голос Хана Соло.

Две минуты спустя я расставляю бокалы в центре их стола, прикусив губу, чтобы не засмеяться. Это делает меня плохим человеком? Абсолютно. Но, когда мудак снова хватает мою ногу и щупает внутреннюю сторону бедра, всякая вина исчезает. Этот придурок заслуживает всего, что он получит и ещё немного. Мудак.

Через десять минут Пак и его новый друг возвращаются обратно. Поговорив с Буни, он ловит мой взгляд. Мы смотрим друг на друга через стойку, и я бы даже отдала свою швейную машинку, чтобы узнать, о чем он думает.

Он качает головой и снова выходит.

Все-таки я решаю взять перерыв, потому что студент-альфа машет мне рукой. Я подхожу к нему, поразившись, насколько он большой. Он также не настолько юн, как я думала раньше. Похоже, что ему столько же лет, сколько и мне.

— Ты можешь закрыть наш счет? — спрашивает он. — Мы возвращаемся в школу на вечеринку.

Как будто меня волнует, что они собираются делать. Я просто хочу, чтобы они поскорее свалили.

— Конечно.

Я пробиваю их кредитные карты и отношу им чеки, даже заставив себя улыбнуться, несмотря на то, что очень хочу продемонстрировать им способности своего среднего пальца. Потом собираю грязную посуду с их стола не очень деликатно, всеми способами стараясь намекнуть, что они должны убраться отсюда на хрен. Надеюсь, они не урежут мои чаевые, но я не хочу смотреть при них.

В этот момент Хэндси-Бой (Handsy Boy — человек, который распускает руки —прим. перев.) щёлкает мне пальцами, как собаке.

Я поворачиваюсь к нему с диким желанием ударить его по голове подносом, грязными стаканами и всем остальным, что попадётся под руку.

— Отойди-ка в сторонку, — говорит Даниэль мрачным голосом. — Успокойся и отдохни минутку, если возникнут проблемы, я дам знать Терезе. А теперь дай мне свой поднос и убирайся отсюда.

Отдав ей поднос, я следую к заднему выходу, мимо ванных комнат и выхожу на крыльцо. Как только дверь хлопает за мной, мне сразу становится легче. Словно некие тиски, сдавливавшие мою грудь, лопнули. Боже, я ненавижу таких придурков. Звуки бара здесь не так слышны. Я сижу на ступеньках, обнимая колени и глубоко дыша, в попытке успокоиться.