Ловушка джентльмена - Марта Крон Страница 48

Иногда это меня так умиляет, что девочкой-розочкой в паре кажется он, а не я.

— А что мне за это будет? — коварно улыбнулась.

— Бить не буду. — для приличия даже задумался.

— Ты и так меня не бьёшь. — фыркнула я.

— Никогда не поздно начать. — жадно проведя ладонью по моему бедру, протиснул руку между ног и прямо на промежности показательно оттянул материю трусов, заставляя меня дёрнуться от горячего прикосновения.

— Бьёт, значит любит? — схитрила я.

— Если любит, никогда не ударит. — перевернул весь смысл мужчина, начав прерывисто дышать.

— Ах да, ты же эксперт в любви! — улыбнулась я, закидывая на него ногу. — Разбираешься, как никто другой!

— Получше некоторых. — хмыкнул Клим и я с радостью отметила, что его вечная настороженность развеялась, уступая месту расслабленности.

— А что скажешь про меня? — слегка застонав от дискомфорта в руке, успешно оседлала своего слишком сложного мужчину и наклонилась прямо к губам. — Твой краткий итог, Джентльмен.

Он так долго и внимательно смотрел в мои глаза, что мне почудилось в его взгляде какое-то сожаление.

Но слава Богу, что это всего лишь разыгралась моя больная фантазия.

Так, как Клим сейчас улыбнулся… он не улыбался никогда.

— Ты меня любишь. — произнёс он шёпотом, как молитву и я успела почувствовать, как по его телу пробежала дрожь.

— Да… — также тихо, чтобы никого не впустить в наше сокровенное. — Вот здесь. — приложила его руку к своему сердцу. — А не поверхностно, как ты боялся.

С мужчиной происходило что-то странное. Его грудная клетка ходила ходуном, а руки то сжимали, то разжимали мне кожу на спине. Но больше всего поражали глаза.

Они же отражение души… и сейчас в них было далеко не счастье и покой… а что-то отдалённо напоминающее вину и сопротивление…

— Клим? — меня накрыла оторопь.

Он вдруг резко приподнялся и приник губами к моей груди:

— Ты даже не представляешь, как мне важно быть здесь… — нежно поцеловал меня в область сердца. — Быть твоей частью… знать, что я нужен тебе… с тобой… это что-то абсолютно новое… мечта стала реальностью… — обхватив мой затылок ладонью, притянул к себе так близко, что мне пришлось согнуться. — Просто знай, Полин, что вот здесь вся моя жизнь… и только тебе под силу растоптать её… не делай этого… я смогу сделать тебя счастливой.

Я, конечно, не мнительная, но блин, что за фигню он городит?

— Ты пугаешь меня… зачем мне топтать твою жизнь? Почему ты просто не можешь порадоваться?

— Потому что я не такой, как все… и это не исправить.

— Я иногда чувствую себя ребёнком рядом с тобой… — проболталась я, охваченная непониманием. — Будто я дёргаю тебя за рукав, чтобы привлечь внимание и пытаюсь показать что-то очень важное… лезу к тебе со своей любовью, а ты вроде и киваешь мне, но только для того, чтобы я отстала…

Боже, опять этот дурацкий снисходительный взгляд.

И улыбка такая ласковая-ласковая, что тупее положения не придумаешь.

— Твоя любовь — самое лучшее, что со мной происходило. И я не считаю её детской. Опять ты на мой возраст намекаешь, да? — и помассировав мне голову, нежно заправил растрёпанные волосы за уши. — Я часто говорю запутано… тебя это, наверное, настораживает, но всё, что я пытаюсь донести до тебя… я сам верю в это.

— Вечное мозгоклюйство… — рассмеялась я.

— Я почти привык. — намёк на меня.

— Ты насовсем вернулся? — повалив мужчину обратно на подушку, взвалила ему на грудь перевязанную руку и грустно вздохнула, когда услышала ответ:

— Нет. Вырвался на пару дней. Потом снова буду придерживаться графика.

— Мало. — надула губы.

— Увы. — дотронувшись пальцами до моих бинтов, сомкнул раздражённо зубы. — Сейчас переговорю с твоим отцом и поеду выяснять что за дебил по ночам лезет к девчонке с доберманом.

— Мне можно с тобой?

Как там Саня? Живой хоть?

— Нет. Будешь помогать маме с вещами. — безапелляционно отрезал Джентльмен.

— Какими вещами? — в полнейшем смятении раскрыла я рот.

— Вы с родителями пока поживёте у нас дома. До моего приезда, конечно. Уверен, что смогу договориться с твоим отцом.

— Ты впустишь в дом посторонних? — с недоверием уставилась на него я.

— Твоя семья — значит, и моя семья.

И это так убедительно звучало, что у меня по всему телу пробежались мурашки.