Шейх - Амира Ангелос Страница 47

- Я надеюсь, что мы вернемся домой все вместе, Виталия. Хватит с нас Востока.

- Ты прав… Все это чересчур… слишком.

- Да, заканчивай, милая. Объясни это своему шейху. Иначе я вернусь один, но потом будет целая военная операция…

- Нет! Пожалуйста! Не нужно, папочка. Пусть все будет мирно…

* * *

Выхожу из палаты, меня трясет… Пообещала отцу что и завтра приеду. Он очень просил прислать к нему Ксению. И все это я должна поведать Кадиру… Которого нигде не видно. Ко мне подходит водитель-араб, который привез нас сюда.

- У шейха появились срочные дела. Он велел отвезти вас во дворец.

- Мы не можем… Немного прогуляться по городу?

- Нет, простите. Мне дали четкие указания.

С сожалением киваю, чтож, придется вернуться в свою золотую клетку.

* * *

Кадира не было весь день, который я провела, гуляя по огромному саду, который раскинулся за западным крылом дворца. Так много кустарников, цветов, растений. Я словно на экскурсии в ботаническом саду.

Стоит войти в свою комнату, как снова появляется Арифа с платьем, на этот раз голубым как небо, невероятно красивым, расшитым золотом и стразами.

- Сегодня какой-то праздник?

- Нет, госпожа. Шейх просит вас разделить с ним трапезу в его комнате…

В его комнате… сразу пересыхает в горле. Он не собирается оставить меня в покое, это ясно. И у меня нет выбора. Поэтому послушно выполняю все что говорит мне Арифа. Ванная с ароматными маслами. Тончайший шелковый комплект белья – нежно лиловый, изумительной красоты. Волосы распущены локонами. Изумительное платье, струящееся по фигуре.

Аппетит пропадает, стоит только взглянуть на себя в зеркало.

Я не узнаю незнакомку, что отражается в нем.

Ее щеки алеют, хотя на лице нет косметики. Глаза горят. Лицо и шея покрыты золотистым загаром – результат часов, проведенных под солнечными лучами.

Мне страшно. И в то же время внутри пронзает дрожь искушения.

Помоги мне боже, потому что я… хочу шейха.

Нет сил напоминать себе о ненависти к этому мужчине. Внутри котел чувств, из которых самое сильное это… предвкушение.

Прохожу в комнату шейха, на балконе накрыт ужин, слуга, завершивший с моим появлением сервировку стола, с поклоном удаляется. Меня посещает мысль, что вряд ли здесь найдется хоть единая душа, которая осмелилась бы вызвать неудовольствие шейха.

Все стараются услужить ему. Он умеет заставить подчиниться. Любым способом.

Сердце начинает биться сильнее. Обстановка выглядит интимной. Остро осознаю, что кровать на которой я провела ночь, на которой потеряла свою девственность, всего в нескольких шагах.

Как скоро он прикажет мне лечь на нее? Сейчас шейх расслабленно раскинулся в плетеном кресле. Нога в черных брюках закинута на ногу. Белая рубашка, оттеняющая смуглую кожу, расстегнута.

- Садись, - улавливаю в гортанном голосе властные нотки.

- Я не голодна.

- Нисколько не сомневался, что ты это скажешь.

От проницательного взгляда Кадира, устремленного на меня, пробирает дрожь. Никогда еще на меня не смотрели с такой жадностью, с таким откровенным желанием. Его глаза цвета штормового моря. Разве смогу есть, когда он так пристально наблюдает за мной?

Но все же сажусь, решив его не провоцировать.

- Как прошел твой день? Ты довольна? Побыла с отцом…

- Да, спасибо мой господин, - бормочу себе под нос. – Папа спрашивал, когда все мы сможем уехать…

- И что ты ответила?

- Он велел у вас спросить. Разве я решаю?

- Ты права, решаю здесь я. Но мне интересно твое мнение.

- Я готова прямо сейчас покинуть это место!

Слова вырываются непроизвольно. Запрещаю надежде поднимать голову. Кадир всего лишь играет со мной, как кот с мышью.

- Ясно. Ну что же, я услышал, что хотел.

- Еще папа сказал, что скоро приедет его супруга… и ее дочь. И он просил, чтобы Ксения осталась.

- Просишь позволения? Если честно, не понимаю, как ты можешь терпеть свою сводную сестру. Она омерзительна.

- Я привыкла…

- Ты не похожа на бессловесную жертву.

- Правда? Разве не именно в нее вы хотите меня превратить?

- Нет, Виталия. Мне не нравятся бессловесные жертвы. Так почему ты терпишь хамство сестры?

- Я не считаю, что борьба с невежеством и невоспитанностью состоит в переходе на тот же уровень.

- Да… понимаю. Есть в этом что-то. Пожалуй, я готов пойти на уступки. Пусть останется. Но если попробует снова так вести себя – придется поставить ее на место. И на этот раз милосердным я не буду. 

Улыбка шейха полна невозмутимости и одновременно угрозы, открывая полоску белых зубов.

- Что будет со мной? Когда ты меня отпустишь? – спрашиваю, пересилив отчаяние.

- Мне не нравится этот вопрос, Виталия. Ты все узнаешь в свое время. Я убежден, что все в этом мире вершится по воле судьбы. Спорить с нею — все равно что бороться с дикой песчаной кошкой. Ведь это судьба швырнула нас друг к другу, думаю, ты сама это понимаешь.

- Я понимаю только одно… - Сердце колотится неистово, когда смотрю в безжалостно красивое лицо Кадира. - Удерживая здесь, ты бесчестишь не только меня, но и себя.

- Такие доводы меня не трогают. В моей стране это норма, Виталия. Как дочь дипломата ты думаю разбираешься в этом. Ты ведь не впервые приехала в арабскую страну?

Кадир внезапно встает из кресла, подходит к моему, его рука ложится мне на плечо, остро ощущаю это прикосновение сквозь тонкую ткань платья. Тыльной стороной ладони шейх скользит по моей шее, и ниже, по груди.

- Как колотится у тебя сердце. Ты все еще боишься меня?

- Это не страх…

- Встань, девочка. Не боишься? Докажи…

Подначивает, искушает, провоцирует. Безошибочно знает, что вскочу на ноги из чувства противоречия. Стоит мне подняться, как оказываюсь в объятиях Кадира.

- Дрожишь, словно птенец, - констатирует хрипло. 

Наклонившись к столику, шейх берет с блюда персик и подносит к моим губам.

- Не могу оставить тебя голодной. Откусывай…

Делаю что он велит, фрукт невероятно сладок, закрываю глаза, чтобы скрыть удовольствие. Меня даже почти не смущает, что вторую половину персика шейх доедает сам, выплюнув косточку.

Где взять сил, чтобы сопротивляться ему? Он невероятно хорош, мрачной, повелительной красотой, с такими мощными широкими плечами, возвышающийся надо мной словно башня.