Ильминэ для асуров - Кира Леви Страница 46

Моё стремительное движение привлекло взгляд хищника. Он взметнулся на сильном хвосте, и бросился на меня, сметая со своего пути, вцепляясь когтями в плечи, как в свою добычу, шипя, демонстрируя тонкие загнутые клыки.

— Нет! Дарелишш! Нет! — заорала во весь голос. Не от боли от вонзившихся в плоть когтей, а больше от страха за него, что не успела, и уже не вернётся МОЙ Дарелишш, изумрудный змей, а останется только животная половина.

— Прошу, прошу, вернись, Дарелишш... Ты же слышишь меня... Посмотри на меня... Мы пройдём этот путь вместе. Не оставляй меня... — настойчиво пыталась его дозваться. Змей стал принюхиваться, выпуская алую ленту языка и пробуя на вкус мои слёзы, катящиеся из глаз. Шипение стало затихать, клыки втягиваться.

Его хватка изменилась. Теперь он крепко обнимал меня, уползая со мной в тёмный угол и сворачиваясь кольцами так, что я оказалась внутри них.

И снова мои срывающееся до хрипа слова:

— Дарелишш, всё хорошо, я с тобой, я никуда не уйду, мы будем вместе. Ты мне нужен, вернись.

Сумасшедшее мельтешение языка, кольца хвоста становятся плотнее, сжимая меня, лишая возможности шевелиться. В последнее мгновение успела вскинуть руки вверх. Прикоснуться к его лицу, погладить, обхватить ладонями, заглянуть в его глаза, внутрь себя и пустить волну света, теплоты, нежности, прощения по зелёной нити моего наагата.

Змей ломано изогнулся, ослабляя хватку, и вот уже молодой окровавленный мужчина лежит рядом со мной без сознания. А я плачу навзрыд, не в силах остановиться, от пережитого вчера и сейчас ужаса, от облегчения и окрыляющей надежды, что всё будет хорошо. Сняла с себя рубашку, оторвала рукав и, смочив в ручейке, начала обтирать кровь с тела мужчины, чтобы понять, насколько опасны раны. Ран много, но все они мелкие и большинство начали затягиваться прямо на моих глазах. С облегчением упала на колени возле распростёртого тела. Только сейчас почувствовала сильнейшую боль в своих ранах от его когтей. От неимоверной слабости и навалившейся усталости после пережитого стресса, завалилась к наагату под бок, сворачиваясь клубком, отключаясь, уплывая в тревожный чуткий сон.

Пробуждение было резким. Рядом со мной и теперь уже крепко спящим Дарелишшем на камне сидел мужчина с тонким венцом на челе. Обеспокоенно оглянулась на принца, посмотрела вопросительно на сидящего мужчину, отмечая краем сознания, что где-то его уже видела.

— Леди, — заговорил он и сбился от переполнявших его чувств. — Кх, кх... — прочистил горло. — Леди Ярина, Вы второй раз спасаете жизнь моего первенца. Я в неоплатном долгу перед Вами. Как я могу отблагодарить Вас?

— Милорд? Простите, мы ещё не представлены друг другу. Жизнь Дарелишша для меня ценна так же, как и для Вас, — тихим, сорванным от крика голосом ответила правителю. — Мы связаны крепкими узами. Я сама перед собой не признавала этого. То, что произошло, чуть не погубило нас двоих.

Развернулась к спящему, погладила по лицу.

— Помогите нам отсюда выбраться, — попросила правителя.

Я чувствовала слабость во всем теле, боль в ранах пульсировала. Сама бы я из этого подземелья не собралась. Зычный окрик милорда: «Шархаш!» — отозвался болью в висках и слабым шевелением Дарелишша, который раскрыл глаза, медленно отходя ото сна.

— Дарелишш, — позвал обеспокоенно отец, — ты можешь встать?

До этого я сидела, прислонившись к тёплому боку наагата, а теперь попыталась подвинуться, но он удержал меня за талию. Сел, заглянул мне в глаза, и притянул мою голову себе на грудь, нервно гладя по волосам, глубоко с облегчением вздохнул.

—Да, — ответил отцу.

— Шархаш, помоги брату подняться.

— Я сам, — твёрдо сказал он. Видимо, ему хватило времени восстановиться, не то, что мне. Поднялся на ноги сам и поставил меня, поддерживая за подмышки. Оглядел меня, нахмурился, увидев мои раны, заскрежетал зубами от злости на себя, подхватил меня на руки. От резкого движения боль усилилась, и я непроизвольно вскрикнула. Он побледнел, покачнулся. Шархаш с правителем с двух сторон придержали его.

— Дарелишш, давай я понесу леди, или Шархаш, — предложил отец, но руки не протянул, опасаясь реакции сына.

В ответ раздалось злое шипение и меня сильнее сжали в объятиях, не соизмеряя силу и хрупкость моих костей.

— Больно, — сдавлено пискнула, всхлипнула, из глаз сорвались слезинки. Совершенно растерянным взглядом наагат уставился на меня, не понимая, что в очередной раз сделал не так.

— Дарелишш, ты слишком сильно обнял леди и потревожил раны, — тихо заметил отец.

Принц кивнул, немного придя в себя и ослабляя хватку.

— Идёмте, леди Ярине нужен целитель, — хрипло заговорил принц.

Путь наверх был трудным, как для меня, так и для Дарелишша, который так и не выпустил меня из рук. Под пологом невидимости, созданным Шархашем, мы прошли в мои покои.

— Позовите лорда Лауриндиэля, — обратилась к правителю, чувствуя, что меня, ко всему прочему, ещё и знобит.

Шархаш лично отправился выполнять мою просьбу. Через десять минут помещение было заполнено всеми асурами. Дарелишш так и не выпускал меня из рук, не дав отцу положить меня на кровать. На все поползновения в нашу сторону Дарелишш отвечал злобным шипением. Не церемонясь, Лауриндиэль погрузил его в магический сон. Сайранан выцарапал меня из рук наагата, от его резких движений я снова застонала, раны открылись, что повергло всех в шок. Дракон с эльфом отнесли меня в ванну, бережно раздели, очень аккуратно обмыли, завернули в простыню и отнесли на кровать. Остальные помогали Шархашу то же самое проделывать со спящим наагатом. Лауриндиэль принялся за моё лечение, смазывая раны, давая кисло-горькую настойку на травах и, применяя целебные заклинания.

После получасового непрерывного врачевания мне стало гораздо лучше. Ничего не болело, раны затянулись розовой кожицей. Дарелишш тоже получил порцию целительской магии, больше направленной на психо-эмоциональную стабилизацию, так как его регенерация сама справлялась с травмами. В общем, нас обоих привели в достойный вид для посещения торжественного приёма.

Правитель удовлетворённо понаблюдал за сплочёнными действиями асуров, дождался, пока сына выведут из навеянного сна, убедился в его адекватности и ушёл по неотложным делам вместе с Шархашем. Мы остались всемером, никто не мог покинуть мои покои.