Помощница по вызову - Дарья Вознесенская Страница 45

Вздрагивает. В глазах осмысленное выражение появляется. Шаг в кабинет делает и говорит скрипучим голосом:

- Я решила не возиться с рагу, салат сделала и стейки пожарила… - и тут же, совсем другим тоном, - Ты тоже решил не возиться. Со мной.

Вздыхаю.

- Слышала все.

- Да, - носом шмыгает. Как будто слезы вот-вот прольются. Я это не вижу - слышу только. Потому что не могу на нее смотреть. Впервые в жизни может быть не могу видеть, как другой человек...

Страдает?

- Подслушивать не хорошо. И вряд ли ты что новое узнала.

Объясниться или нет?

Колеблюсь.

Редко так бывает, что не могу в слова облечь то, что внутри громоздится и давит, а разбрасываться громкими фразами, в которых ни крохи здравого смысла, я не умею. Как и летать на эмоциональных качелях, на которые Искра немедля забирается.

- Ничего нового, - голос ее то падает до надтреснутого шепота, то взвивается до истеричного визга. - Конечно, ничего… Я видела дату на договоре. Я знала… знала же, да? Только я думала, что у нас немного больше, чем договор. Больше, чем те обязанности, которые там прописаны… Разве там прописано, что я кричу под тобой, на тебе? От удовольствия? Что должна ждать на коленях, в наручниках, с завязанными глазами? Что принимаю от тебя и боль, и наслаждение? Что хожу с тобой в рестораны, смеюсь с твоими друзьями? Кино смотрю и делю одну тарелку на двоих? Одну кровать на двоих? Один дом на двоих?!

Выкрикивает последнее.

Не могу не смотреть. Так честнее.

И по-своему прекрасно. Просто не мое.

- Искра, остановись, - говорю строго, пытаясь погасить вспыхнувший пожар.

Но она взвивается только сильнее. Подходит к столу, в край вцепляется и наклоняется ко мне, обдавая гневом, болью и чем-то еще… Чем-то моим, наверное, чему у меня нет названия.

Что я крепко-накрепко запираю внутри.

Двух истеричек тут только не хватало…

- Не остановлюсь, - говорит с каким-то удовольствием даже. И плачет одновременно. Слезы текут по щекам, а мне эти слезы… Тошно мне. Искру несет и вряд ли она потом хоть одно слово вспомнит, зато я запоминаю каждую букву. - Да я знала, что все рано или поздно закончится. Ты же Поздняков…

- Не повышай на меня голос, - делаю еще одну попытку. Может если мы поговорим...

Как же. Срывается до крика.

-  Бесчувственная машина, в которую надо бензин в виде денег и почитания заливать, ну и смазывать детали сексом! Неважно, смазка какая. Но ты… ты зачем приручал тогда? Зачем… так? Чтобы потом невозможно было отказаться, а? Зачем вид делал, что доверился и в себя заставил поверить? Заставил мечтать? Очаровал... Чертов ты колдун... Эгоист! Ублюдок… Да пошел ты!

На последней фразе иссякает будто, а меня наоборот, волной бешенства кроет. Я женщин бил только по согласию взаимному. Удовольствия ради. А сейчас хочется ее по стенке размазать, всерьез.

Встаю.

- Никто не смеет так со мной разговаривать, - цежу сквозь зубы то, что думаю. Что и так должно быть ясно каждому, кто со мной общается!

- А не то... что? - пытается насмешливо спросить. Но горло у нее явно перехватывает. А в глазах… страх мелькает.

Будто могу что-то сделать.

Этот страх… он отрезвляет. И стену между нами выстраивает мгновенную. Такую, что не перешагнуть.

Все должно было не так быть…

Не так резко, не с такой остротой, не сегодня.

Как? Не знаю.

Я лишь мгновение колеблюсь. На одной чаше весов - что-то эфемерное, текучее, облепляющее сразу всего тебя, как только одним лишь пальцем касаешься. На другой - жизнь, которую я строил много лет, которая полностью меня устраивает. Моя собственная. Подчиненная моим правилам и планам.

И от намеченного плана я не буду отступать.

- Ты не хомячок, чтобы тебя “приручали”. Никому этого не позволяй - “приручать”, - говорю спокойно и холодно. Такой тон через любую стену и всхлипы пробьется. Он и пробивается - с каждым словом Искра распрямляется и делает шаг назад. Во всех смыслах, - Все, что ты делала сверх контракта и по нему и тебе в радость было. Свои и мои решения не обсценивай этими криками. И оскорбления оставь при себе - не красит это тебя. Да, не получилось у нас… У тебя со мной не получилось то, что ты навоображала. Зато другое  - получилось. И много чего в жизни не получится - а что-то будет получаться. Это жизнь. Где каждый свою дорогу выбирает…

- Ты свою выбрал,  - констатирует тише. И горько. Ладонями лицо трет, в чувство себя приводя.

- Давно уже выбрал, - говорю как можно тверже. Чтобы поверила. Чтобы самому верилось, - Ты молодая, импульсивная. Хорошо все чувствуешь, много знаешь. У тебя вся жизнь впереди. Только перестань другим в рот заглядывать, поддаваться их мнению - и все у тебя будет. С издательством я объяснюсь, поговорю с редакторами. Если хочешь на нормальную там должность, я устрою. Но вообще я планировал тебя рекомендовать…

- Не надо, - резко прерывает. Губы красивые, распухшие из-за слез. Но в неприятной усмешке кривятся. Плечи распрямила, подбородок задрала и смотрит открыто. Вроде и молодец… но что так гадко-то, а? - Рекомендовать меня не надо. Никому. Не хочу, чтобы ты хоть какое-то отношение имел к моему будущему.

А вот эта пощечина… на нее не ответишь даже.

И необычное чувство, что заслужил.

- Я вызову машину… Или переночуй, завтра поедешь, куда ты сейчас... - все равно по-идиотски последнюю натянутую нитку стараюсь не оборвать. Хотя ни к чему это.

- Ни к чему. Такси меня устроит. Сегодня, - вторит моим мыслям Искра. И выходит. Но прежде чем дверь запереть, оборачивается.  - Скажи… ты хоть что-то ко мне чувствовал? Кроме желания поиметь так, как тебе привычно?

Что ей ответить на это?

Да? Нет?

- А что изменит мой ответ? - склоняю голову. И по горечи во рту вдруг понимаю - струсил.

Она щурится… а потом губы поджимает, неопределенно головой качает и выходит.