Меня ему обещали - Анна Милтон Страница 44

ДАМИР

— Скажи, как сильно скучаешь по папе, малыш?

Я был готов прильнуть к экрану и расцеловать изображение маленького мальчика с бронзовыми кудряшками, обрамлявшими круглое пухлощекое личико. Ярко-аквамариновые глаза, круглые, будто кукольные, были способны проделать брешь в самой непроглядной тьме.

— Очень скучаю, папуля! — радостно воскликнул Богдан, приближаясь к веб-камере. Заглядывая мне прямо в душу.

Мое сердце сжало в тиски невыразимо горькое чувство тоски. Я с трудом удерживал себя на месте от того, чтобы не сорваться и отправиться в аэропорт, купить билет и полететь первым же рейсом за четырехгодовалым смыслом моего существования.

Две недели прошло с тех пор, как Нелли забрала Богдана в Испанию.

Две недели без моего ангелочка тянулись мучительно долго.

Никогда бы не подумал, что так сильно полюблю мужчину.

— Малыш, позови маму, — попросил сына, улыбаясь со всей нежностью, что теплилась в моей черствой душе.

Все хорошее, что было во мне, принадлежало Богдану.

Когда он появился на свет, словно кто-то щелкнул переключателем. Декорации сохранились, но суть потерпела метаморфозы. Не сказал бы, что я по мановению волшебной палочки изменился. По крайней мере, ради сына мне хотелось быть лучшей версией себя. Быть гордостью Богдана, его опорой и поддержкой.

— Мамуля мамуля мамуля! — сын покрутил головой в поисках Нелли.

Он сидел на детском стуле. Позади него из панорамного окна открывался вид на побережье острова Форментера. Семейная вилла располагалась на первой береговой линии и служила частым пристанищем во время сезонного отдыха. Правда, этим летом Нелли и Богдан отправились к чистейшему пляжу с белоснежным песком без меня.  

У меня сводило зубы от смертельного желания потрепать его по пышным кудрям и расцеловать.

— Иду, милый.

Через минуту в кадре появилась моя жена. Улыбка, ярко освещавшая ее красивое, умиротворенное лицо, сползла, как только она увидела меня.

— Вы закончили? — положив руку на спинку детского сидения, брюнетка поцеловала в макушку Богдана.

— Папа к нам приедет? — задрав маленькую голову, спросил у нее сынишка.

Стройная темноволосая женщина в плиссированном платье цвета слоновой кости одарила малыша заботливым взглядом и слегка оттянула сладкую, пухлую щечку.

— Мы скоро вернемся к нему.

— Скоро-скоро? — Богдан оживленно заерзал на месте, вызывая у своей матери звонкий смех.

— Скоро-скоро. А теперь попрощайся с папой. Бабушка хочет, чтобы вы вместе запустили воздушного змея.

— Змея! Я хочу, мамочка! Папа, пока! Я тебя люблю!

Я помахал сыну.

— И я тебя люблю, малыш.

Нелли взяла Богдана на руки и, отвернувшись от монитора, небрежно бросила через плечо:

— Я отнесу его к маме, и мы продолжим.

Когда они исчезли из поля видимости, я плеснул в стакан ирландский виски и залпом осушил порцию. Крепкая жидкость обжигала стенки горла, скользя по пищеварительному тракту.

Расстегнул пару верхних пуговиц рубашки, ощущая, как тепло стремительно распространяется по телу.

Но сколько бы я ни глушил внутреннюю пустоту алкоголем — холодный булыжник в груди не плавился под воздействием градуса.

Я скучал по Богдану. Но отсутствие жены облегчало жизнь.

Нашим разногласиям не виднелось конца и края. Мы лаялись, как кошка с собакой, на протяжении стольких лет. Из-за всего. По каждому пустяку. Мучили и перекрывали друг другу кислород самим фактом своего существования поблизости. Сперва травились из-за эгоизма и капризов Нелли, а после того, как родился Богдан — хоронили за плотно стиснутыми зубами недовольство друг другом и бесконечный список претензий.