Мед - Ляна Вечер Страница 43

— Назло мне он в люди выбился, — вздыхает депутат. — И это едва не обошлось ему очень дорого. В девяностые можно было подняться, отжав завод или два… или три. В наше время такое не прокатит. Надо пахать, но и это не даёт гарантий. Поначалу Марку в бизнесе не фартило, а амбиций и желания доказать, что он справится без отца, было до хрена. Короче, связался мой малец с таким говном, что даже мне — уголовнику — не снилось.

— Господи… — у меня дыхание перехватывает. — Наркотики?

— Нет, — Иваныч качает головой. — Хуже. Но Марк понял, что творит. Он хотел отойти от этих дел и обратился ко мне. Я помог. Мы закрыли турфирму, которой он владел, откупились от кого требовалось и зарегистрировали ему новый бизнес. Тоже туристический, но без чернухи. И вроде бы всё наладилось, но тут мой сын пропал.

— Выходит, Марка из-за этих мутных дел расстреляли… — догадываюсь я.

— Это открытый вопрос, — Михал Иваныч разводит руками. — Я тогда всю столицу перевернул, всех за яйца взял, даже тех, кого брать нельзя. А нашёл мальца случайно. В Боровках, полуживого. Не знаю, кто и за что убивал моего сына. Я не могу найти концов.

— Жутко, — обхватив себя за плечи, смотрю на Михаила. — Этот кто-то наверняка не успокоится.

— Я слежу. Внимательно.

Ух, блин! От этой фразы Иваныча у меня по позвоночнику ползёт холодок. Он знает о каждом шаге сына — уверена. Это дарит немного надежды, что ничего плохого с Мёдом не случится. Но… я до сих пор не в курсе, чем таким страшным занимался мой оборотень.

— Михал Иваныч, — поднимаю глаза, — что за чернуха была в первой фирме Марка?

Вопрос задан, сердце стучит часто, пытается сломать рёбра, а Иваныч молчит.

Крепче сжимаю пальцами пустой стакан — он сейчас треснет, а Иваныч молчит.

Нервно сглатываю, набираю воздуха в грудь…

— Ты точно хочешь это знать?

Чем бы Мёд ни занимался в прошлом, он решил завязать и завязал. Я видела его восемнадцатилетним — растерянным, напуганным, злым на отца, с болью в сердце. И я не знаю, на что бы решилась на его месте.

— Нет, не хочу, — выдыхаю.

— Всё в прошлом, — Михаил силой вытаскивает стакан из моих пальцев. — Хотя некоторые вещи Марк уже не исправит. Мой сын вспомнит как жил и будет помнить до могильной плиты. Поверь, это страшное наказание для него.

Очень верю…

— Давайте сменим тему, — я больше не хочу обсуждать эту часть прошлого Мёда.

— Давай, — легко соглашается Иваныч и кладёт на журнальный столик ключ-карту, которым открывал дверь. — Возьми, — кивает и достаёт из кармана ещё один кусочек пластика, — и этот тоже тебе.

— М-м… Э-э… Зачем?

— Марку нужно где-то переспать зиму, а я, если честно, уже задолбался предлагать ему помощь. Малец мне не доверяет.

— Вы хотите, чтобы я привела Марка сюда? — у меня от удивления рот приоткрывается. — Что я ему скажу про эту квартиру?

— Придумай что-нибудь, — Михаил пожимает плечами. — Ты же понимаешь, что на нормальную хату он не успеет заработать. Зима на носу. Помоги мне помочь сыну, — мастер речевых оборотов Иваныч снова в деле.

Зима действительно не за горами, но врать собственному парню нехорошо. Ложь — это совсем не то, с чего стоит начинать отношения. Только если… ложь во благо?

— Ладно, я попробую, — беру электронные ключи и сую в карман потрёпанного кардигана. — Блин, всё так сложно.

— Всё просто, — ухмыляется Иваныч, и мы слышим трель дверного звонка.

Михаил берёт в руку пульт от системы управления домом и нажимает кнопку. На огромной плазменной панели, висящей на стене, появляется изображение моей тёти. Камера снаружи показывает, кто пришёл.

— Маришка? — Иваныч, похоже, глазам не верит.

А у меня они сейчас вытекут просто! Лучше бы я ослепла…