Отравленные страстью - Анжелина Блэк Страница 43

Разлепить веки никак не удавалось, зато она смогла с трудом прошептать:

— Воды…

Разумеется, горло обожгло словно огнем, а присутствующие ничего не смогли понять. Прямо у своего лица Яффа ощутила чье-то дыхание — пахло мятной жвачкой и немного — чем-то сладким, вроде попкорна, затем кто-то озабоченно произнес:

— Что она только что прохрипела?

— Понятия не имею. Очевидно, это было что-то из стандартного набора тех, кто только что пришел в себя после истощения. Что-то вроде: «где я», «что со мной», «кто вы», или «дайте воды».

— Ставлю на последнее, — сказал первый голос. — Эй, Яф-Яффи, ты меня слышишь? Я знаю, что да. Не пытайся шевелиться или делать что-нибудь еще. Я дам тебе воды, а потом усыплю.

Яффа издала негодующий хрип.

— Усыплю — не в смысле, как животное, а погружу в магический сон, — нравоучительно произнес голос, и Яффа наконец узнала Стефанию. — На всякий случай: не волнуйся. Все живы, здоровы — пока что, а тебя мы подлечим.

Новости не самые приятные, но, по крайней мере, ничего ужасного. С трудом сохраняя спокойствие, Яффа промычала что-то, как ей показалось, одобрительное.

Пусть ведьмы сами разбираются. В целительстве им нет равных.

Последнее, что она помнила — как Кэймрон подхватил ее на руки и переместился. Вроде бы она смутно слышала голос Анхель. Остается надеяться, что королева не прибила ее вампира. Но раз Стеф сказала, что все живы и здоровы…

Погодите-ка, она сказала «пока»? Пока все живы и здоровы? Что, черт возьми, это значит?

Не успела Яффа обдумать эту мысль, как к ее губам прикоснулось что-то холодное. Вода. Тонкая струйка смочила ее пересохшие губы, полилась в рот, утоляя мучительную жажду. Едва она сделала последний глоток, как виска коснулись пальцы Стефании, и мир погрузился в темноту.

***

— Эй, Кэйм, вставай. Слышишь меня? Черт, да приди в себя!

Кто-то очень злой невежливо толкнул Кэймрона в бок. Окончательно очнувшись, Даллоу тут же ощутил неприятную боль в области правой скулы и руки, и понял, что лежит на лестнице лицом вниз.

Не церемонясь, Дарклайн перевернул его, и быстрым движением вправил вывихнутое плечо. Через секунду запахло кровью, и около рта Кэймрона очутился пакет с донорской кровью.

Жадно впившись в содержимое, он сделал несколько глотков и чуть не выплюнул обратно: после сладкой, терпкой крови Яффы эта показалась ему на вкус как прокисшее молоко. Но, совершив над собой усилие, Кэймрон мужественно проглотил остатки до конца — ему нужны силы, чтобы восстановиться.

Очевидно, он свалился в процессе перемещения и рухнул на лестницу. Где и провалялся до тех пор, пока брат не нашел его.

— Что с тобой? — хмурый Дарклайн с тревогой наблюдал за тем, как Кэймрон попытался сесть. — Ты опять пил ее кровь?

— Нет. Я не пил. Она попала мне на руки. Который час?

— Почти полночь.

— Черт, — Кэймрон вскочил, но голова закружилась так сильно, что ему пришлось опереться о стену. — Я пролежал тут пять часов! Где тебя носило?

Дарк замялся, и Кэймрон только сейчас обратил внимание на потрепанный вид брата: лицо осунулось, от чего скулы стали резче, в глазах то и дело мелькали алые искры. Словно его брат находился в состоянии сильной жажды.

— Я встретил свою невесту, — с трудом произнес Дарк.

Кэймрон ошеломленно моргнул. Невесту?

— Это же здорово, — ответил он. — Где она?

— Она… Убежала от меня, — потерянно сообщил Дарклайн, уставившись на собственные руки.

Убежала? Вот блин. Неудивительно, что Дарк выглядел так, словно по нему проехал каток.

— Яффа тоже не с восторгом приняла новость о том, что она моя, — утешительно произнес Кэймрон. — Надо время. Кто она?

— Не знаю. Но она чертовски красивая.

— Ты встретил ее в тайге?

— Нет. Я переместился, чтобы заглушить жажду крови. Собирался найти какое-нибудь животное и убить, — объяснил Дарк. — И там встретил ее. Она даже имя свое не сказала — сразу бросилась бежать.

— Ну а ты? Неужели не догнал?

— Нет, — с досадой ответил Дарк. — Она как сквозь землю провалилась! Я собираюсь вернуться туда, чтобы найти ее.

— Я присоединюсь к тебе позже, — пообещал Кэймрон, наконец восстановив равновесие. — Но сначала навещу жрицу. Она оставила записку.

— Я видел. А где Яффа?

— У ведьм, — Кэймрон кратко пересказал все, что произошло. Дарк нахмурился еще сильнее.

— Что это за демон такой? И что ему надо от волшебниц?

— Не знаю, но выясню. Как только Яффа поправится, — мрачно сказал Кэймрон, поднимаясь наверх. Дарк следовал за ним. Остановившись возле комода, Кэймрон рывков выдвинул ящик и достал то, за чем шел — миниатюрную музыкальную шкатулку, оставшуюся от матери.

— Ты к жрице? — догадался Дарк.

— Да. Надеюсь, она поможет найти ответы на некоторые вопросы, — Кэймрон сжал челюсти так сильно, что зубы скрипнули.

Ну, а если нет, он силой выбьет их из нее.

В треклятом лесу, где жили жрицы мойр, как всегда царила ночь. Переместившись на опушку леса, Кэймрон с трудом удержал равновесие и тихо выругался. После отравления кровью Яффы он все еще чувствовал себя не очень хорошо.

Но все же это было лучше, чем в первый раз. Тогда его кости словно провернули через мясорубку.

Встряхнувшись, как голодный пес, Кэймрон двинулся вглубь леса, ежесекундно скользя взглядом по стройным деревьям. Кибела могла появится буквально из ниоткуда — этот лес, созданный магией, был ее вотчиной, местом, которым она управляла.

Разумеется, вместе со своими сестрами. Вот с ними Кэймрон точно встречаться не желал.

Постоянные звуки и шорохи ночного леса заставляли его быть настороже. Он знал, что тут ему не может грозить опасность, и все же инстинкт просил держаться от этого места подальше. Продираясь сквозь заросли, которые с каждым шагом становились все гуще, он задавался вопросом: как там его невеста? Требуется ли ей что-то? Когда она придет в себя?

Все эти вопросы он намеревался задать жрице.

Кибела появилась из воздуха, сотканная из воздушных потоков и белых лилий. Белоснежные лепестки закружились в воздухе, позволяя мельком увидеть очертания ее фигуры, а затем опали вниз, на влажную, покрытую росой, траву.

Кэймрон остановился, склонив голову в знак уважения.

— Бенджамин? — лукаво спросила Бель.

На жрице был странный наряд — широкие штаны серого цвета, а поверх — мешковатое платье до колен. Черные волосы заплетены в косу. Никаких украшений, даже ее вечного венца на голове.

— Ты же знаешь, что я не Бенджамин.