Соперница Аладдина. Шахразада - Шахразада Страница 42

Рассвет коснулся занавесей, и Недис покинул ложе. Девушка услышала шаги, но постаралась сделать вид, что крепко спит. Лишь когда босые ноги прошлепали по каменным ступеням вниз, Сафият открыла глаза.

Постель, конечно, была пуста – как пусто было и на душе у девушки.

– Вчера было то же самое, – пробормотала она. – И позавчера. Да, Недис ведет себя все время одинаково. Однако вчера… или уже сегодня ему все же удалось меня удивить…

«Более чем неприятно…» Однако этого девушка не произнесла.

Она неторопливо надела халат, собрала волосы и помедлила, прежде чем спускаться. Какие-то неясные ощущения тревожили ее разум. Однако понять, что не так, девушка еще не могла. Решив, что она подумает обо всем этом позже, Сафият решительно отправилась вниз. Как и вчера, как и позавчера, Недис затягивал пряжку на туфле франкской работы…

– Ты вновь спешишь, друг мой? Хотел исчезнуть, пока я еще сплю?

Сафият еще спрашивала, но уже знала ответ. Она уже была уверена, что сегодняшнее утро до мелочей повторит и утро вчерашнее, и утро позавчерашнее. Должно быть, ее возлюбленный – человек куда более педантичный, чем ей показалось сначала.

Предчувствия ее не обманули. Почти не обманули – ибо сегодня Недис улыбнулся и нежно прижался щекой к щеке девушки.

– Разве бы я смог? Ты подарила мне такую страсть, ты так высоко ее ценишь… Ни одному мужчине не придет в голову покинуть такую женщину…

Недис-сегодняшний, это было вполне очевидно, не лгал. Он ревновал к себе самому-вчерашнему и откровенно ждал того мига, когда вновь увидит эту красавицу. Он был уверен, что Пророчество сбудется и она вновь отдастся ему. Ему одному.

Гость выпрямился, и с улыбкой взглянул на пергамент, сиротливо лежащий на столике. Всего несколько строк лежало на нем.

– Я заберу его с собой. – Недис спрятал свиток на груди. – А вечером принесу… Сказку нужно дописать. Половина сказки – как половина любви: пугающа и безнадежна…

«Я уже слышала это… Вчера… и позавчера…»

– Вечером? Ты придешь вечером? – на всякий случай переспросила Сафият.

– Да, моя звезда. – Гость поправил неизменный плащ. – Вечером, когда закончу свои торговые дела, я приду к тебе, чтобы рассказать новую сказку… Если, конечно, успеешь дописать ее, пока…

Он окинул Сафият откровенным взглядом. Но та не смутилась. «Я готова спорить на тысячу золотых, мой странный гость, что ты неплохой колдун. И что заставил меня отдаться… Ты точно не тот простой купец, каким хочешь выглядеть… А еще тысячу золотых я готова отдать за то, что ты видел меня вчера первый раз в жизни…»

– До вечера, желаннейшая из женщин мира…

Калитка покачалась в петлях и с тихим скрипом закрылась.

Сафият задумчиво распустила небрежно поднятые волосы.

– Позавчера ты с грохотом захлопнул калитку… Вчера закрыл неслышно…

Да, повторялся и день вчерашний, и день позавчерашний. Повторялся шаг за шагом, миг за мигом. Лишь в мелочах видны были отличия.

Сафият автоматически стала готовить кофе. Она вспоминала речи, движения, улыбки, ласки. Старалась избавиться от странной мысли, что вчера отдавалась не тому, кому отдавалась позавчера. И позавчера ее ласкал не тот, кто ласкал третьего дня.

Все трое были не просто одинаковыми, они были какими-то старательно, нарочито одинаковыми. И в словах, и во вкусах, и в привычках. Но, вспоминая о словах и движениях, Сафият видела, что они тем не менее отличаются. Да, и сегодняшние поцелуи были липкими, как вчерашние и позавчерашние, и объятия скорее можно было назвать одинаковыми, объятиями по долгу, а не по желанию. Более того, тело, которое ей доставляло столь… сильные ощущения, было и знакомым и незнакомым одновременно. Те же узкие плечи, та же впалая безволосая грудь, светлая, даже синеватая кожа, но украшенная родинками в разных местах. Вчерашний ее возлюбленный не преминул похвастать и шрамом – чудовищным шрамом почти по всей ноге.

Шрамом, который ему доставил множество горьких минут после сражения с ромейским воином Лонгином… Шрамом, которого не было у двух других.

Девушка отставила чащу.

– Но что двигало мной вчера? Почему поддалась чарам? Ведь я уже знала, что он немолод, некрасив, утомительно велеречив… Слышала, что он повторяется… Что же такое он делал, чтобы заставить меня забыть обо всем?

Вновь, как и вчера, Сафият показалось, что единственным достоинством ушедшего Недиса была странная, жестокая сказка – такая же не сказочная, как и прошлые рассказы. И такая же горькая. Сказка, бичующая и поучающая, как самый унылый из наставников.

– И почему он сначала попытался поведать сказки, которые уже рассказывал?.. Как мог забыть, что даже принес мне их записанными?

Сафият перевела взгляд на полку с пиалами. Да, там, утверждал ее вполне здравый рассудок, лежали два свитка.

Сафият размышляла. Минуты текли, девушка почти не двигалась. Неизвестно, сколько бы она просидела вот так, вспоминая и сопоставляя, если бы прямо перед ней не появился Улугбек.

– Мой пушистый друг… – Девушка с трудом подняла на руки кота. – Проголодался? Сливок хочешь?

Кот боднул хозяйку и стал устраиваться у нее на руках, громко урча.

«Красавица, – думал Алим. – Ты так прекрасна, ты так нежна… И так легко подпадаешь под влияние этого чудовища… Как же мне уберечь тебя, как открыть тебе глаза на все происходящее? Как объяснить тебе все, чтобы ты не возненавидела после этого самое себя?»